— Я ничего не делал.
Я провожу рукой по лицу, пытаясь не потерять терпение.
— Я знаю, что ты что-то сделал, и я не смогу это исправить, если ты солжешь мне.
Когда я впервые начал играть в хоккей в Мейпл-Хиллз, наш капитан был мудаком, и все его за это ненавидели. Я никогда не думал, что меня возьмут на роль капитана, но знал, что если стану, то не буду таким, как он. У Расса дерьмовая домашняя ситуация, и я знаю, что он рвал задницу, чтобы выбраться из нее, не для того чтобы приехать сюда и получить от меня такое же отношение.
Может быть, я не был бы таким терпеливым с некоторыми другими парнями в команде, но быть хорошим лидером означает знать, как достучаться до своих людей.
Сев на свою кровать напротив него, я медленно наблюдаю, как около десяти различных эмоций одновременно охватывают его. — Это был не пранк, обещаю.
— Хорошо, продолжай говорить.
— Есть одна девушка в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. Я познакомился с ней на вечеринке пару недель назад. Мы начали дурачиться, а потом она была на каждой вечеринке, на которой был я. Я думал, что она одинока, но… — он смотрит на свои руки, ковыряя мозоли на ладонях.
— Но?
— Но у нее есть парень. Он каким-то образом узнал об этом и прислал мне сообщение о том, что я буду чертовски сожалеть, даже взглянув на нее. Потом произошло это, что должно что-то значить, верно?
— Ты все еще разговариваешь с этой девушкой?
Он качает головой. — Я заблокировала ее везде, как только узнал, что у нее есть парень.
— Никому об этом не говори, ладно? Тебя выкинут из команды, — серьезно говорю я. — Я серьезно, мелкий. Когда они спросят, почему ты был здесь, скажи им, что у тебя дома творится дерьмо или что-то в этом роде, и ты хотел поговорить со мной.
— Хорошо, Кэп.
Я киваю на свою дверь. — Налей себе пива.
Я жду, пока он выйдет из комнаты и спустится по лестнице, прежде чем выкрикнуть в подушку все ругательства, которые я знаю, во второй раз за сегодняшний день.
Через несколько часов после моей лучшей попытки стать ответственным капитаном, дом стал переполнен людьми, пустыми бутылками и красными стаканами. И часть меня ожидает, что в дверь войдет Дэвид Скиннер или, что еще хуже, Фолкнер.
Сомневаюсь, что тренер был бы в восторге от того, что мы решили закончить худший день вечеринкой, которую нам запретили устраивать. Обычно, на пятничных вечеринках полно уставших спортсменов, у которых болит все тело после пятничных игр или тренировок, которые хотят расслабиться и посмотреть, как другие люди делают сомнительный выбор. Но сегодня в воздухе что-то другое. Это почти как напоминание о том, что мы не должны плохо себя вести. И это заставляет всех хотеть сойти с ума.
Я замечаю Браяр, соседку Саммер по комнате, наливающую себе напиток у кухонного стола, и мне сразу же становится легче. Эти девушки неразлучны, так что если Би здесь, то и Саммер где-то здесь. Она не может отвергнуть меня дважды за одну неделю, верно?
Саммер шутит, что единственная причина, по которой я хочу ее, это то, что она не заинтересована, и она единственная женщина, которая когда-либо отвергала меня. Когда я слышу, как она говорит, что ей это неинтересно, я хочу ее еще больше, поэтому, рассуждая логически, она, вероятно, права. Как бы я ни хотел иметь с ней шанс, мы хорошие друзья, что делает ее отказ немного менее болезненным.
Я проталкиваюсь мимо массы людей и надеваю самое дружелюбное лицо «Я хочу жениться на твоей лучшей подруге». Она так поглощена ликером, который смешивает, что даже не замечает меня, когда я прислоняюсь к прилавку рядом с ней. — Похоже, тебя потом вырвет на мою лужайку, Беккет.
Она резко поднимает голову, длинные светлые волосы развеваются, когда она находит меня рядом с собой. — Хорошо, что я не пью одна, не так ли, — невнятно произносит она, ее акцент представляет собой необычную смесь английского и американского.
Ее зеленые глаза стеклянные, а улыбка больше похожа на ленивую, пьяную ухмылку, когда она подмигивает мне и толкает стакан в мою сторону, немедленно беря новый. — Я слышала, у тебя был дерьмовый день. У меня тоже, мы можем страдать вместе.
Я жду, пока она приготовит еще одну отвратительную смесь, прежде чем опрокинуть с ней и свой стакан. — Нахуй второкурсников.
Она фыркает. — Нахуй бывших подружек.
Я опрокидываю напиток, и, черт возьми, он обжигает.
— Иисус Христос. — Я задыхаюсь, когда жидкость жжет горло. — Кто, черт возьми, научил тебя смешивать напитки?
— Мой дядя Джеймс. Он называет это волшебным коктейлем. Ты ищешь Саммер? \