Элен резко обернулась.
— Что происходит, Николас? Зачем ты меня сюда привез? Для чего притащил сюда детские вещи?
Палмерс усмехнулся.
— Я привез Эви сюда, потому что у тебя ей негде даже спать. Ты не позаботилась ни о чем для малышки! Ни одного чепчика, ни одной пеленки! Впрочем, это неудивительно. Ты же решила избавиться от нее как можно скорее...
Пронзенная болью до самого сердца, Элен схватила его за руку.
— Я хочу тебе объяснить...
— Благодарю, я не нуждаюсь в твоих объяснениях. Однако после того как мы уложим Эвелин, я предоставлю тебе возможность высказаться. В конце концов, все это ради нее.
Да, Ник имел основания считать ее беззаботной кукушкой, хотя все обстояло иначе. Попробуй взглянуть на себя его глазами, сказала себе Элен, и ты увидишь, что он прав.
В гостиной их ждала девушка лет двадцати трех со светлыми блестящими волосами, собранными в пучок на затылке, и милым личиком. На ней была униформа — коричневое платье и белый фартук.
— Привет, Кэтлин,— улыбнулся Палмерс.— Мы привезли Эвелин домой. Знакомься, это Элен Нортон, ее мать.
Сердце Элен тревожно забилось, она взглянула в глаза Николаса, ожидая, что он как-то прояснит происходящее.
— Это Кэтлин Вэйн,— сказал он спокойно,— она будет няней Эви.
Господи, да что это такое!
— Рада с вами познакомиться,— сказала Кэтлин, протянув Элен руку. Смотрела она, однако, не на нее и даже не на девочку. Восхищенный, обожающий взгляд няни был обращен на Николаса.
Элен чувствовала себя так, словно ее обвели вокруг пальца. Как мог он нанять няню, даже не посоветовавшись?!
— Это ваша первая работа, Кэтлин? — спросила Элен, лишь бы что-то спросить.
Взгляд девушки вспыхнул, как будто Элен ее обидела.
— Нет. Я работала няней у одного из членов королевской семьи, пока меня не пригласил к себе мистер Палмерс.
— Понимаю.— Элен чувствовала, как пол закачался у нее под ногами. Еще немного, и она совсем потеряет голову от всего этого.
— Николас, прошу тебя,— настойчиво проговорила она.— Нам надо поговорить наедине. Я уже покормила Эвелин, Кэтлин, надеюсь, вы все подготовите для купания девочки, а я искупаю и уложу ее на ночь.
Кэтлин бережно и нежно взяла девочку на руки, и Элен ни в чем не могла бы ее упрекнуть. Но слова няни вызвали у нее неосознанный протест.
— Не стоит волноваться, мисс Нортон. Я сама знаю, что нужно делать. Няни разбираются в малышах лучше матерей, не правда ли, крошка Эвелин?
Элен проводила девушку долгим взглядом. Предстояло столько всего обдумать, во многом разобраться. Как только Кэтлин с девочкой на руках ушла, Элен обернулась к Николасу.
— Кто эта девушка? Я ничего о ней не знаю.
— У нее самые лучшие рекомендации. Она присматривала за детьми моего близкого друга в течение нескольких лет.
Интересно, кто же этот друг, подумала Элен, чувствуя, как подкатывает слабость, неужели принц крови?!
— Она прекрасный работник,— продолжал Ник.— Достаточно твердая и вместе с тем добрая. И принципы воспитания у нее вполне традиционные, как раз такие, как мне нравятся.
Он уже все продумал! Каждую деталь учел, каждую мелочь предусмотрел.
— И каковы же эти прославленные методы воспитания?
Палмерс пожал плечами.
— Регулярное кормление, регулярный сон. Твердая рука, но любящее сердце. Как тебе это?
— И много ли у тебя слуг? — спросила Элен, представив себе вдруг невесть откуда появившийся целый легион горничных.
— Уборщица, садовник и миссис Лэмберт, кухарка. Однако мне приходится пользоваться услугами многих людей — от поставщиков провизии до банкиров. Но это вряд ли имеет отношение к тебе. Не так ли, Элен? Ты, как я понимаю, не собираешься здесь задерживаться.
— Николас,— неуверенно начала Элен,— сейчас-то мы можем поговорить?
— Безусловно.
— Не считаешь ли ты, что следовало проконсультироваться со мной, прежде чем нанимать няню?
— Откровенно говоря, до последнего дня я считал, что тебе это должно быть безразлично,— ехидно заметил он.
— Мне понятно твое отношение,— сказала Элен запинаясь и закрыв глаза, чтобы он не увидел в них слезы. Если Ник не заметил, как влажно заблестели ее глаза, то дрожь в голосе, видимо, уловил. Не это ли заставило его вглядеться в женщину попристальнее? Палмерс молча смотрел на нее с минуту, после чего другим, гораздо более мягким тоном сказал:
— Ты очень побледнела. Почему бы тебе не расположиться поудобнее? — Он кивнул в сторону софы.— Принести тебе немного вина?