Когда я открыла дверь, казалось, что он выглядел еще лучше, чем я запомнила. Или, возможно, это было подсознание, которое говорило мне, что я собралась сделать – рассказать этому великолепному, богатому мужчине, почему я не в состоянии справиться с ревностью, недоверием, и сомнениями.
На нем были черные слаксы с голубой рубашкой на пуговицах. Простые. Заниженные. Но черт, на нем они смотрелись так сексуально. Одна его рука была на дверном косяке, а другая за спиной, поразительно спокойная поза.
После нашего телефонного разговора, я бросилась в свою комнату, чтобы переодеть свои тренировочные штаны и футболку, и сменить их на сегодняшний рабочий наряд. Возможно это было глупо, пытаться нарядиться, только потому, что мне не хотелось, чтобы в нашу последнюю встречу он видел меня в моей домашней одежде. Следующие наши встречи будут исключительно деловыми. Поэтому деловая одежда будет весьма к месту.
– Собралась на работу? – беззаботно спросил он.
Я выдавила из себя улыбку.
– Нам нужно поговорить.
Я отошла в сторону и он шагнул через порог.
– Эти слова никогда не сулят ничего хорошего.
Проходя мимо меня, Макс вытащил руку из-за спины и протянул мне бутылку вина. Отлично. Он пришел сюда, думая, что мы выпьем вина, расслабимся, и вновь покувыркаемся.
– Твое любимое, – сказал он.
Я посмотрела на него еще раз, но он не взяла бутылку.
– Оливия, что случилось?
Я опустила взгляд в пол.
– Давай присядем.
Он последовал за мной в дом. Я сидела на кресле, так как Макс сидел на диване. Он положил бутылку вина на обложку журнала на кофейном столике.
– Даже не присядешь рядом со мной?
– Макс… Прости. Я не могу так.
– Если сейчас не подходящее время …
– Нет. – Я вздохнула, опустив голову в свои руки. Дыши, Оливия. Собери все свои силы и покончи с этим. – Я не могу это делать. Мы. То, что мы делаем. Мне очень жаль. – Мои слова напоминали непонятное бормотание.
– Ты говоришь о той ночи?
Я кивнула.
– Но не о сексе. О том, как ты меня вышвырнул.
– Я не вышвыривал тебя.
– Макс, пожалуйста, дай мне закончить.
– Прости. Продолжай.
Я сделала медленный, глубокий вдох.
– Я не должна была позволять вещам заходить так далеко, как они зашли. Это моя вина. Я должна была доверять своим инстинктам. – Я посмотрела на свою руку, как будто рассматривая ее, а затем посмотрела на него. – есть что-то, что ты не знаешь обо мне. У меня есть…багаж, мягко говоря. Вещи, которые произошли до того, как я приехала сюда. Я не готова к отношениям, или встречам, или чему-то такому.
Макс откинулся на диван и запрокинул руки за голову.
– Расскажи мне.
– Я только что рассказала тебе.
– Расскажи мне, что случилось, – призывал он.
– Я не хочу вдаваться в подробности, да это и не важно.
Он быстро подался вперед, оказываясь на полу, на одном колене. Он был слишком близко и это выглядело, как предложение.
– Не надо, – сказала я, уткнувшись в спинку кресла.
Он положил свою руку мне на колено.
– У всех есть свой багаж, Оливия. Ты думаешь, я просто так отвез тебя домой?
– Что ты имеешь в виду?
– Багаж. У меня он тоже есть.
Я посмотрела на него сквозь наворачивающиеся на глаза слезы.
– Расскажи мне.
Он подарил мне полуулыбку.
– Я первый спросил.
Я засмеялась.
– Я расскажу тебе, – сказал он. – И я сделаю это первым. Я поделюсь с тобой, если ты поделишься со мной.
– Хорошо.
Он сел на пол, выпрямляя свои ноги и откидываясь на руки.
– Я не собираюсь лгать, я вел разгульный образ жизни. Я делал все, что подходило под стереотип голливудского плэйбоя. Абсолютно все. Иногда я задаюсь вопросом, есть ли в этом городе хоть один искренний человек. Я думаю, нет ничего удивительно, что каждый здесь играет роль в своем собственном маленьком фильме. Ты хоть представляешь. Сколько времени прошло с тех пор, когда у меня был нормальный, осмысленный разговор с женщиной?
Я покачала головой.
– Я тоже. Я даже перестал пытаться воспроизвести этот разговор. Но хуже всего, каждому в этого городе что-то нужно. Сняться в кино, заработать денег, засветиться на красной ковровой дорожке. И не важно кто это, если вдруг они узнают что я могу с этим помочь, рядом со мной тут же появляются женщины, готовые на все ради своей цели. Я очень давно в этом бизнесе и живу по этим законам. Но мне это больше не интересно. В моей работе больше нет загадки, сложностей или романтики.
– Вау.
Он говорил с такой убежденность, он выглядел весьма сердитым.
– Я даже не делаю того, что когда-то любил больше всего, – сказал он.