— М-м-м… — «рыжий медведь» могучим глотком допил кружку с медовухой, а после задумчиво почесал макушку. — Даже не знаю…
— Воисвет очень просил задержать тебя хоть на денёк-другой, — негромко произнёс Годислав. — Прикипел к тебе сын душой. Только о рыжебородом витязе и балакает. В крайне восторженных тонах. Посему прошу, погости у нас хоть недолго. Нехорошо ента, вот так, втихушку уходить. Не по-людски! Ты ведь с ним даже не попрощался.
— Ну ладушки, — Ратибор слегка смутился. — Если недолго, то можно.
— Конечно, недолго! — государь расплылся в радостной улыбке. — Совсем недолго!..
Глава 5
«Не может быть!..»
Трактир «Улей». Вечер. Спустя два месяца
— Тьфу ты ну ты! — Ратибор, сидевший на своём излюбленном месте, за угловым столом, сумрачно посмотрел на Богдана, поднёсшего ему очередную баклагу с квасом и лосиный окорок. — Вы на пару с князем меня что, уморить жратвой да выпивкой решили⁈ Дабы я вообще никогда от вас не съехал⁈ И так государево «недолго» растянулось аж на два месячишка!..
— Оставайся ещё на пару лет! Или вообще навсегда! — ушлый трактирщик широко улыбнулся. — Мы тебе только рады! Такие могутные витязи нам нужны!..
— Агась, щас! Портки только пообъёмнее прикуплю, а то уже на пупке не сходятся!..
— Тебе чаво, плохо у нас? — пожилой кабатчик показанно скуксился.
— В гостях хорошо, уважаемый, но дома — дел выше крыши! Не время отдыхать! —досадливо буркнул Ратибор в ответ. — Да и гостеприимством злоупотреблять негоже. В общем, завтра с утречка я отчаливаю! На этот раз точно. Так что котомку с припасами приготовь, будь добр.
— А государь… — начал было Богдан.
— Годислав в курсе, я его уже предупредил. Как и Воисвета. Отпустили. Правда, со скрипом. Ну и рожи скорчили кислющие — жуть, — ёрнически хмыкнул Ратибор. — Я потому эту, последнюю ночку и решил в твоей харчевне переночевать. А то опять начнут князь с сынишкой на одних гуслях тренькать. Мол, оста-а-анься ещё на денёчек-другой!.. Так ведь и уговорить могут! Как уж случалось не единожды… Но кажись, я уже и отъелся, и обпился, и отоспался с лишком. Посему пришло времечко двигаться дальше.
Могучий великан, остановившийся в Мёдограде погостить у местного князя на пару дней, сам не заметил, как эти двое суток превратились в два месяца. Ибо приняли его радушно, по-царски. Пышные пиры и гуляния сменялись регулярными боями стенка на стенку, в которых Ратибор с удовольствием принимал участие. Правда, немного погодя он, к своему глубочайшему огорчению, обнаружил, что звать его на подобные увеселительные мероприятия стали всё реже и реже. Причина, как вскоре выяснилось, была до банального обыденной; дело оказалось в том, что «рыжий медведь» просто-напросто убивал на корню всю интригу рубки, ибо его сторона неизменно побеждала. Что, впрочем, было неудивительно, учитывая тот факт, что свалить рыжегривого исполина никто ни разу так и не смог. Зато он, в свою очередь, легко брал на себя львиную долю соперников, в ходе сечи исправно выключая сознание как минимум червонцу оппонентов. Стоит ли говорить, что с каждым разом бойцов, желающих лицезреть напротив на поляне огромного чужака с чугунными кулачищами, становилось всё меньше и меньше.
Зато многим, не особо доверчивым горожанам стало понятно, каким образом заезжий богатырь в одну калитку укатал шайку Годогоста; ночным братьям явно не повезло, что рыжекудрый гигант держал путь через их разбойничьи угодья.
— Как будто длань Перуна направила огнекудрого великана на помощь Воисвету! А клюка Велеса указала точную дорогу, — шептались между собой что простой люд, что бояре, единодушно сходясь во мнении: без участия богов в этой истории ну никак не обошлось.
В общем, можно смело утверждать очевидное: Ратибор быстро заставил относиться к себе с должным почтением любого, с кем сталкивался хоть плечами за столом, хоть лбами в драке.
И даже воевода Торчин, поначалу очень настороженно относившийся к пришлому ратнику, в конце концов растаял и, сменив гнев на милость, поставил перед Ратибором жбан медовухи в качестве извинений и тут же выпалил мирградскому бойцу прямо в физиономию, что столь могучего витязя ещё не встречал в своей жизни. А также признался, что уважает «рыжего медведя» безмерно. Откровенный разговор по душам закончился совместным распитием забористой баклаги с хмелем, коя окончательно погасила слабо тлеющий конфликт между двумя русичами.