— Какое ещё болото⁈ Какие холопы с врагами⁈ Ну ты, зяблик, и нахалюга! — шалмах ошарашенно вылупился на субтильного вельможу. — Впрочем, наверняка ведь не отсебятину сейчас спорол! А я ведь знал, ха-ха, что к этому всё идёт, что вы просто не хотите возвращать столь жирный куш! — быстро отошедший от шока Кюбарт насмешливо переводил взгляд с Лютеги на Тихомира и обратно. — Ладно, я поразмыслю на досуге, как сие можно представить… А поместье я и сам себе построю! И не одно! Ну а энную сумму за это как раз стрясу с вас, хитрецов, имейте в виду!
— Конечно, почтеннейший, я ведь о том и толкую! — расплылся в слащавой улыбке Тихомир. — Нам куда проще озолотить тебя одного, чем возвращать все сокровища Эдизу. Только представь, какая ента тягомотина! — советник княгини притворно закатил глаза к потолку. — А какие опасности по пути поджидают⁈ Разбойников нынче развелось, страсть!.. Да и те же бураны, смерчи… Дорога-то дальняя, ух! Не каждый тяжеловоз ещё такое труднющее путешествие выдержит…
— Что, тягловых лошадок пожалел? — издевательски расхохотался тысяцкий ослямов. — Ты мне лапшичку по ушам кончай развешивать! Нашёл простофилю, ха-ха! — ехидно отсмеявшись, Кюбарт продолжил: — Теперь серьёзно: я вас услышал. Полагаю, вы меня тоже?
— Само собой, премногоуважаемый…
— Вот и отлично! — не дав договорить Тихомиру, Кюбарт довольно крякнул. — Тогда, для начала, соберите к концу лета ещё один бочонок со златом. На этот раз для меня. И не зыркайте так: дыру прожжёте! Я ведь примерно знаю, сколько вы себе присвоили; лишняя бадья золота не сильно истощит вашу сокровищницу! Ну что, договорились?
— Договорились, разлюбезный Кюбарт, — слово снова взяла Лютега. — Ты получишь, что хочешь. При условии, что казна останется при нас.
— Хорошо, — тучный шалмах удовлетворённо кивнул и развернулся к выходу из трапезной. — Тогда я пошлёпал. Надобно в тиши пошуршать извилинами, как сие обстряпать пред Геркантом и Эдизом так, чтобы они поверили в утрату сокровищ и при этом наши кочаны с плеч не слетели.
— Свали всё на Орёлград, — раздался вдруг слева от грузного воителя скрипучий женский голос. Урсула неожиданно, как она любила и умела, материализовалась прямо из воздуха. — Скажи, они выкрали ценные цацки. И за енто мы пернатых соседей вскорости обязательно покараем.
— Думаешь, император поверит?.. — замерший у двери Кюбарт со страхом и сомнением покосился на возникшую из ниоткуда ведьму. Боялся он её до коликов в заднице. Ибо прекрасно ведал, на что способна бывшая придворная колдунья императора Эдиза.
— Поверит. Если я подтвержу!
— А ты подтвердишь, о Великая?..
— Ещё бы! А теперь топай, топай! — Урсула властно махнула рукой, отпуская высокородного аскера. — Покумекай только получше, краснобай, как ента поубедительнее на бумаге наваять! И учти, от твоего красноречия зависит твоя же жизнь! Всё, ступай!
— Понял!.. — смешно засуетившийся Кюбарт, с которого мигом слетела вся спесь, тут же хлопнул дверью, пред этим торопливо бросив на выходе: — Будет сделано в лучшем виде!..
Урсула проводила пренебрежительным взглядом убежавшего шалмаха, а затем обернулась и хитро покосилась на слегка приунывших Тихомира с Лютегой.
— Ну чего, пташки мои, пригорюнились? Не нойте только и рожи кислые не корчите; ясное дело, ни шиша тысячник не получит. Окромя мешка с опилками, ха-ха! Внушу ему, что ента и есть его бочка злата, делов-то!
— Это хорошо, — Тихомир обеспокоенно достал из-за пояса свой увесистый кошель, ловко выудил из него золотую монету, после чего с подозрением попробовал её на зуб. Удостоверившись по прикусу, что ценный кругляшок на опилки совсем не похож, нынешний глава Тайной Канцелярии с облегчением вздохнул, повесил пухлую мошну на место, а затем смурно зыркнул на иберийскую ведьму и пропищал: — Но дозволь поинтересоваться: и давно ты, уважаемая, присутствуешь незримо при разговоре? Всё никак не могу приспособиться…
— Достаточно! — насмешливо фыркнула Урсула, проходя к столу и усаживаясь напротив главного советника Лютеги. — Ента всё, что тебя интересует?