– Как это возможно? – спросила она, стараясь скрыть свое удивление.
– Понимаешь, каждый вампир в той или иной степени обладает определенной магией, которая зависит от его силы и чем сильней вампир, тем сильней его магия, – как можно мягче пояснил Ратмир.
– Но так не бывает, – возразила Виктория, понимая насколько глупо прозвучали ее слова, особенно если учесть то, что она сейчас говорит с одним из вампиров, в существование которых еще совсем недавно не верила, окончательно смутившись, Виктория опустила глаза.
Поняв, о чем она думает, Ратмир улыбнулся. Его забавляло то, что она никак не может привыкнуть к тому, что мир вокруг не такой, каким она привыкла его видеть. И что в этом мире есть много разных вещей, о существовании которых она даже не подозревает.
– Думаю нам лучше пройти в дом, – вместо ответа предложил Ратмир и вышел из машины.
Виктория последовала его примеру стараясь смириться с тем, как в сущности мало она знает о мире, в котором живет.
Девушка вышла из машины и огляделась, первое, что привлекло ее внимание, был маленький, деревянный домик неподалеку от которого находился небольшой сарайчик, этот сарайчик соединялся с домом довольно широким навесом, под которым были аккуратно сложены березовые дрова. И домик, и навес, и сарайчик были покрыты шифером.
Небольших размеров окна дома, были обрамлены резными наличниками. Не более чем в трех метрах от маленького, резного, деревянного крылечка, которое было у этого домика, находился колодец закрытый сверху деревянной крышкой, цепь с висевшим на ней ведром заметно поржавела.
Зато деревянный каток, на который была намотана цепь и кривая длинная ручка, встроенная в каток блестели на солнце. Возле угла дома росла высокая сосна, раскидывая свои колючие лапы над крышей. Виктория окинула взглядом поляну, вокруг которой плотной стеной росли березы, их позолоченная осенью листва шелестела на ветру, а чуть дальше виднелись макушки сосен.
Вика была поражена красотой этого места, а казавшийся таким одиноким и заброшенным дом, навевал на нее легкую грусть и как не странно казался ей родным. Ратмир молча наблюдал за Викторией и гадал, о чем она думает, когда смотрит на этот дом. Он очень любил это место, и ему очень хотелось, чтобы ей здесь понравилось.
– Здесь так красиво…– нарушила молчание Виктория.
В ее голосе слышалась едва различимая грусть. Ратмир улыбнулся, это место и у него вызывало подобные чувства.
– Я рад, что тебе здесь понравилось, – сказал Ратмир с едва заметной улыбкой, – надеюсь, что и внутреннее убранство этого дома не вызовет у тебя отвращения, – произнес он, открывая дверь.
Виктория нерешительно вошла в дом. В доме было прохладно и пахло сыростью. Она остановилась возле двери и огляделась вокруг. Справа от нее, возле окна, которое было закрыто небольшой белой занавеской, стоял большой дубовый стол, возле которого стояли четыре, обтянутых синим бархатом стула с высокими спинками.
Прямо напротив Виктории тоже было окно, занавешенное короткой белой шторкой, чуть прикрывающей подоконник. Возле двери, в углу стоял шкаф для посуды. Справа от второго окна, которое было напротив входной двери, находилась газовая плита, а рядом с ней через небольшой столик была раковина, к которой по плинтусу тянулся шланг для воды. Виктория подошла ближе, ей было любопытно что это за конструкция.
Оказалось, что напротив газовой плиты и раковины была печь, а на ней висел довольно внушительных размеров бак, вот к нему-то и крепился шланг, еще один бак был вмурован в печь и, судя по всему, тоже предназначался для нагревания воды. Печь и оба бака были побелены. Прямо за печкой, со стороны окна была установлена небольшая ванна, а задняя стенка печи выходила в соседнюю комнату, сквозь отверстие, проделанное в межкомнатной стене.
Все это было скрыто от глаз входящих в дом деревянной перегородкой. И как в случае с Викторией, если бы кто-нибудь решил зайти в гости, то из-за этой перегородки он мог бы увидеть только часть плиты и раковины. Так как с этой стороны перегородка была поуже, да и то можно было бы что-то увидеть только в том случае, если как и сейчас занавеска, соединяющая между собой обе части этой перегородки была бы сдвинута в сторону.