— Мужчины, — только вздохнула она, а затем, схватив меня за руку, потянула за собой, пока не толкнула за одну из полупрозрачных ширм. — Сейчас мы всё исправим!
Я снова рассмеялась.
— Это совсем не обязательно, Лотти, — попыталась выйти из-за ширмы я, но девушка толкнула меня обратно, прямо в облако розовый перьев.
— Еще как обязательно! Я здесь главная по костюмам. Не обижай меня. Позволь над собой поколдовать.
Из-за ширмы послышался тихий смех Айвана.
— Я бы на твоём месте с ней не спорил.
Не успела я ответить, как перед носом оказалась вешалка, на которой висел невероятный водопад — смесь белого, голубого и лавандового шифона. Платье самой настоящей примы.
— Возьми-ка это!
— Ты с ума сошла?! — не сдержавшись, вспыхнула я. — Хочешь, чтобы я боялась дышать, сидеть и вообще как-либо двигаться?
Кепка Лотти показалась раньше, чем она сама. Но когда наши взгляды встретились, я умолкла.
— Как я уже сказала, здесь я главная по костюмам, так что если захочу — могу дать тебе хоть платье Марии Антуанетты, — спорить с Шарлоттой казалось глупым. — Ну хотя бы примерь его, — смягчилась девушка.
— Ладно, — выдохнула я.
Лотти весело хлопнула в ладоши и скрылась за рядами шелка. Пока я избавлялась от своей одежды и пыталась кое-как разобраться в многочисленных слоях, выяснилось, что платье было в пол и куда откровеннее, чем могло показаться изначально. Задрапированный сиреневыми слоями лиф был похож на лепестки цветка, от ложбинки между грудями до низа живота его украшали камни, пайетки и бисер, они были разбросаны спонтанно, словно звёзды на небе. И создавали ощущение, будто кроме этих блёсток на тебе ничего нет.
Передняя юбка оказалась и вовсе прозрачной. В один слой белого шифона она открывала мои не самые загорелые ноги. А вот остальная ткань образовывала толстый слой льющегося со спины шлейфа. И то и другое украшали такие же «звёзды», как и лиф, но куда более редкие, а еще белое кружево. Это было платье феи или принцессы, похожее на ожившую мечту.
Пока я переодевалась, мой слух улавливал отдельные слова из разговора Айвана и Лотти, но связать их в полноценную историю мне так и не удалось. Но когда я закончила, ребята, словно почувствовав это, тоже перестали говорить. Я крепко сжала кулаки и сделала глубокий вдох, а затем… шагнула наружу.
В эту секунду время будто бы замедлилось. Или же это произошло, когда Айван повернул голову в мою сторону и замер, словно это платье его околдовало? Его взгляд остановился на моём лице, а затем медленно, очень-очень медленно, заскользил вниз. По груди, по талии и, особенно, по ногам. А когда Айван вновь посмотрел мне в глаза, в них читалось… О великие силы! Это было восхищение, а еще вожделение, и обещание. Ни первое, ни второе, ни третье парень даже не пытался скрыть. Я почувствовала, как под этим взглядом закипает кровь. Кажется, еще чуть-чуть и я вспыхну, как спичка.
— О-бал-деть! — по слогам произнесла Лотти. — Обалдеть! Выглядишь невинно, но в тоже время…
— Притягательно, — нашёлся Айван.
Я медленно сглотнула. Лотти перевела свой взгляд на него, потом вновь повернулась ко мне.
— Именно. Невинно и притягательно. «Сон в летнюю ночь» наяву.
Усилием воли, я перевела взгляд на Шарлотту.
— Спасибо! Оно просто невероятное, но Лотти, я ведь и вправду не смогу в нём ходить. Оно слишком длинное, и слишком пышное. Этот подол идеально подходит для сцены, но как только я выйду в холл, на него будут наступать все, кому не лень. А мне бы не хотелось испортить столь чудесное…
— Прекрати, — перебила девушка. — Я тебя поняла.
Она повернулась к одной из стоек с костюмами и начала новые поиски. В этот момент я вновь взглянула на Айвана, его взгляд был направлен на мои ноги. Словно почувствовав, что на него смотрят, он вскинул голову, а затем приподнял уголок рта в лукавой улыбке.
— Тогда примерь вот это.
На этот раз платье было коротким, а еще не светлым, а наоборот: чёрно-красным. У него были широкие расклешенные рукава, но при этом — оголённые плечи. Талия выглядела узкой благодаря шнуровке от груди до живота, что создавало эффект самого настоящего корсета. Юбка свободно спадала с бёдер. Она состояла из множества отрезов выше колена, одни были красными, другие черными. Наверное, что-то подобное носили на бальных танцах. Хотя мне платье напоминало безумную смесь Эсмеральды и блио двенадцатого века.
— Я боюсь представить, для какой постановки был создан этот наряд, — объявила я, выходя к ребятам.
На этот раз даже Лотти потеряла дар речи. Впрочем, совсем ненадолго.