— Наверное.
— Так что же произошло дальше? Как так вышло…
Мне не требовалось продолжать, Айван и так всё понял.
— Несмотря на то, что мама ушла из семьи, дедушка Фад всё равно за ней приглядывал. Насколько я знаю, за все эти годы она не взяла от него ни копейки, но он всё равно продолжал присылать деньги. Суммы увеличились после моего рождения. Когда мне стукнуло пять, он, не предупредив никого, заявился на мой день рождения.
Всё, что я помню с того вечера, это большой голубо-красный торт в виде машинки, который родители заказали специально для меня, затем появление мужчины в светлом костюме и в шляпе, а после — заплаканное лицо мамы. Не знаю, как всё произошло, но через считанные дни я уже переехал к нему.
— Ты когда-нибудь говорил с ним об этом? Почему он тебя забрал?
Образ очаровательного джентльмена, с которым я познакомилась вчера, разваливался на куски, являя иную сущность. Но я так и не могла понять: почему, после того, что этот человек сделал, Айван продолжал восхищённого говорить о нём?
— Не очень много раз, — покачал головой Айван. — В основном, когда был совсем ребёнком и еще скучал по родителям. Но когда я стал старше, вопрос: "Почему он меня забрал?" превратился в вопрос: "Почему они меня отдали?".
— Ох, Айван…
— Дедушка Фад говорил, что как только увидел меня, то сразу понял, что из меня выйдет великий танцовщик. Пропорции, рост, пластичность, гибкость — всё это оказалось частью моего ДНК. Он считал и продолжает считать, что раз мама отказалась от своей семьи, это не значит, что я тоже должен лишаться привилегий Каспаров.
— И ты совсем не сожалеешь о том, что он так поступил?
Айван покачал головой.
— Возможно, я бы жалел, но в конечном счёте он оказался прав. Не знаю, как он сумел разглядеть это в том маленьком мальчике, но как оказалось — танцы это и вправду моё.
— Тут не поспоришь, — усмехнулась я.
— Это первая вещь, которая стала у меня легко получаться. И я благодарен ему за то, что он направил меня на этот путь, пусть и таким жестоким способом. Именно дедушка Фад нашёл мне лучших учителей, благодаря его связям я смог еще подростком пройти стажировки заграницей, выступить на сцене Большого театра в двенадцать лет и Опера де Пари в четырнадцать. И теперь я здесь. Если так рассуждать, то даже в том, что мы встретились, отчасти есть его заслуга.
Я подумала о том, что по такой логике в этом есть и заслуга его родителей, ведь именно благодаря им он вообще появился на свет. Но решила придержать эту мысль до лучших времён.
— И как часто ты виделся с мамой и папой в тех пор?
— До десяти довольно часто — пару раз в месяц, может в два, особенно хорошо это удавалось на школьных каникулах. После стало труднее, во многом из-за моих учебных поездок. Встречи превратились в звонки. К тринадцати родители совсем отдалились. Приезжали лишь на день рождения или новый год, а когда не приезжали — отправляли СМС. Я всё гадал, почему они больше не звонят, но сейчас понимаю, что, наверное, им просто нечего было мне сказать. С шестнадцати мы не виделись ни разу.
— Но в субботу всё изменится, — вспомнила я.
— Я не знаю, чего ждать, — признался Айван. — Наверное, они ожидают увидеть мальчишку, которого когда-то знали, но я…
Так и не найдя слов, парень растерянно развёл руками. Даже не пытаясь сдержать свой порыв, я встала на цыпочки и крепко обхватила Айвана руками.
— Ты самый прекрасный мужчина, которого я встречала в своей жизни. Ты умный, невероятно талантливый, поразительно красивый, но еще и чуткий, внимательный, целеустремлённый, ранимый. У тебя огромное и доброе сердце, ты открыт к переменам, ты умеешь наслаждаться жизнью, ты видишь то, что другие упускают. Ты преданный друг, отличный напарник, а еще сводящий с ума возлюбленный. Не знаю, что скажут и как поведут себя эти люди, но никто из них тебя не определяет. Ты самое настоящее чудо — такой, какой ты есть. И я…
"Люблю тебя". Осознание поразило меня, словно молния. И хотя я неоднократно ловила своё сердце на сумасшедшем трепете рядом с этим парнем, я не думала, что подобное признание возникнет в моей голове так быстро. Но, кажется, так и было на самом деле.
— Ты просто невероятная, Лина Солмей, — прошептал на ухо Айван, отвлекая меня от мыслей о любви. — Не знаю, чем я тебя заслужил.
— Я только что тебе перечислила чем, — тихо засмеялась я.
Но Айван не засмеялся, он накрыл мои губы поцелуем. И в этот раз в нём не было ни смеха, ни лёгкости. Только отчаяние, тоска и надежда.
— Я буду с тобой, — шепот, слетевший с моих уст, не требовал возражений. — Я буду с тобой, — повторила я, целуя парня в щёку — Я с тобой — поцелуй в другую — Я твоя — поцелуй в нос — А ты мой — поцелуй в лоб — И мы вместе — поцелуй в правый висок — Как единое целое — поцелуй в левый — И чтобы ни произошло — поцелуй в подбородок — Я всегда буду рядом с тобой.