— Интересно, — протянула Ирина.
— Милая, вы, наверное, имели в виду, рестораны? Как они называются? — вновь вклинилась в разговор актриса.
Я медленно сглотнула и, стараясь отвечать твёрдо, посмотрела незнакомке прямо в глаза.
— Вовсе нет, ресторан один. Он называется «Delizioso».
Послышались шепотки. Я воткнула вилку в кусочек утки, надеясь, что дальнейших вопросов не последует. Поддерживать Айвана — это одно, а самолично отбиваться от стаи гиен — совсем другое. Вот значит как Айван себя чувствует? Словно лягушка на столе хирурга.
— Но как же он тогда оплачивает вашу учёбу?
От такой прямолинейности я оторопела.
— Она выиграла конкурс, — вмешался Айван, накрывая мою ладонь своей. Этот маленький жест также не остался без внимания. — У неё стипендия, как у победительницы.
Его взгляд выражал невероятную гордость, от которой у меня защемило сердце. В ответ я посмотрела на Айвана глазами полными любви и благодарности.
— Весьма достойно, — подхватил Фаддей Корнелиевич.
Но Ирину это не удовлетворило.
— А ваша мать?
Вопрос, который с грохотом опустил меня с небес на землю.
Я медленно моргнула. Наверное, к этому всё рано или поздно пришло бы. Это был абсолютно логичный вопрос. Откуда Ирине знать, насколько тема родителей болезненна для меня? Я и сама этого не подозревала, пока Академия не вернула мне давно забытые воспоминания о маме. И сожаления. Огромное количество сожалений.
Собственный голос показался мне чужим.
— Она танцевала. И была весьма талантлива.
На этот раз интерес загорелся и на лице Айвана. Еще бы, мы ведь никогда не говорили о моей маме. Это странно, учитывая, что с папой он уже познакомился. Подумать не могла, что всё произойдёт так.
— А сейчас она не танцует? — с интересом поинтересовался Фаддей Корнелиевич.
— Да, почему ты сказала «была»? — поддержала Ирина.
И тут мой взгляд упал на Наталью Каспар. Женщина смотрела на меня с сочувствием. Ну разумеется. Она единственная из всех знала. Она видела моё личное дело при поступлении, видела прочерки в графе о матери.
— Ей не стало, когда я была маленькой девочкой.
Я старалась вложить в ответ всю силу, на которую еще была способна, но на деле он прозвучал не громче шепота. И всё равно его услышали. Температура вокруг будто бы упала. Даже дедушке Айвана стало слегка неуютно, не говоря уже о самом Айване, который смотрел на меня во все глаза.
Одними губами он произнёс:
— Почему?
В этом слове было всё. И я хотела ответить ему. Очень хотела! Но не могла. Не здесь.
— Так значит, вы решили стать танцовщицей, чтобы исполнить её мечту?
Ни извинений, ни соболезнований, лишь честное любопытство.
— Ирина! — на этот раз Иссави осадил жену жестко. Но это не сработало.
— Удивительно, что мой отец тебя так ласково принял, — проигнорировав супруга, продолжила она. — Обычно у Фаддея Каспара пунктик на чистоте рода, — она с ненавистью взглянула на него. — Честно говоря, я ожидала увидеть Айвана в паре с кем-то вроде Люсинды, — теперь Ирина многозначительно посмотрела на младшую Райсек — О да, дорогая, я хорошо тебя помню. Как и твоего отца, — она стрельнула взглядом чуть дальше и вновь вернулась ко мне. — Но ты, Лина, кажешься обычной девочкой. Непримечательной. Хоть и, несомненно, очень красивой.
Я не могла пошевелиться, а Ирина продолжала.
— Такая милая, сентиментальная, хрупкая. С любовью и гордостью говоришь про отца и мать. Это очень похвально, правда. Но не для этого мира. Не для этих акул, — она презрительно обвела взглядом стол.
Казалось, её силой заставили явиться на этот званный вечер, играть в вежливость, но её терпение имело границы, и из-за меня они рухнули. Я не могла понять чем это заслужила. Ирина впилась в меня взглядом, стараясь вложить наибольший вес в свои следующие слова.
— Просто хочу предупредить: будь осторожнее с Каспарами, они используют и переломят тебя, и даже не моргнут.
— Хватит!
Айван произнёс это спокойным, но ледяным тоном. У меня потемнело в глазах. Не просто предостережение — угроза. В подтверждение своих намерений, он поднялся на ноги. Стул со скрипом отъехал назад.
— Ты сказала более чем достаточно, мама. Думаю дальше тебе стоит помолчать.
Фаддей Корнелиевич лишь тяжело вздохнул.
— Айван, мой мальчик, сядь на место — он перешёл на громкий шепот — люди же смотрят.
На что Айван лишь усмехнулся.
— Мне наплевать, — отчеканил он и вновь взглянул на Ирину — Я пришёл, чтобы дать тебе, вам обоим, шанс. Шанс узнать меня, шанс снова стать семьёй. Но очевидно, тебе это совсем не нужно.