Я была благодарна подруге за то, что она обошлась без всяких “если”. Это слово сводило меня с ума на протяжении последних месяцев.
— Обещаю не подвести, — засмеялась я. — Кажется пора переименовать тебя в телефоне в Фею-крёстную.
Девушка опустила голову набок, пристально изучая меня. А затем вздохнула и, подойдя ближе, опустила ладони мне на плечи.
— Я знаю, какого это — оказаться одной в мире взрослых проблем, боясь вернуться к семье. Ты со всем справишься!
— Спасибо, — повторила я одними губами.
Шарлотта отстранилась.
— Не буду больше тебе досаждать, устраивайся как дома. Печенье и чай на кухне. И вообще — бери всё, что захочешь. Если что-то понадобиться, ты знаешь где меня найти.
После этих слов она выскользнула за дверь.
Присев на край кровати, я крепче обняла подушку и посмотрела на стену своей новой комнаты. Та была обклеена милыми желтыми обоями в цветочек. Настоящие цветы тоже были здесь — стояли по углам в причудливых ярких кашпо, превращая помещение в маленькую оранжерею. Над кроватью висели полки, заполненные книгами, журналами и статуэтками в виде кошек. Мне здесь нравилось. Сочные цвета немного поднимали настроение. Пусть это было маленькое, но лекарство.
После подписания документов я не хотела и дальше оставаться в Академии. Просто не представляла, как проведу ночь в одной комнате с Ниной. Еще одну ночь в Равене, который вмиг стал мне чужим.
Айван несколько часов не находил себе места. Шок от моего поступка стёр в нём всё негодование от ситуации с Никитой, будто ни драки, ни поцелуя не было. И черная кошка между нами вовсе не пробегала.
Любимый пытался отговорить меня от принятого решения, после — переложить вину на себя, он даже устроил скандал в кабинете миссис Каспар. Но осознав всю тщетность этих попыток пообещал, что пусть не сразу, но он обязательно найдёт решение.
Я же, наоборот, не подпускала надежду и на мгновение. Просто боялась, что если она поселиться внутри — я буду жить, переполненная пустыми мечтами и сожалениями. А реальность, хоть и была горькой, но давала шанс обрести пусть маленькую, но радость от жизни.
Узнав о случившемся, Шарлотта немедленно позвонила мне и предложила помощь. Из их квартирки как раз недавно съехала Зоя. Подруга наконец решилась перебраться к Михаилу, и мы все были очень за них рады. Но вот теперь комната в общих апартаментах пустовала, а Лотти и Наде не хватало средств на полную оплату аренды. — Возможно, тебе это не очень интересно и ты хотела бы заняться другим, но я как раз ищу помощницу в мастерской. Зарплата небольшая, но на бытовые и личные нужды вполне хватит.
Я обняла себя за плечи и задумалась. Это было не тем, о чём я мечтала. Но в моём случае и выбирать было особо не из чего. Я могла оставаться в академии дальше, вернуться в Солярис, жить и работать с папой или же принять предложение Лотти.
— Спасибо, — я благодарно склонила голову — я с радостью.
По крайней мере работа в костюмном цехе профессиональной балетной труппы была интересной. Возможно, я бы даже смогла тайком подглядывать за репетициями и бесплатно посещать спектакли.
— Это похоже на план, — прошептала я себе под нос, укладывая голову на подушку и натягивая одеяло до груди.
Внезапно по квартире пронёсся звонок.
Дверной?
Выскользнув из постели, я любопытно выглянула в коридор. Шарлотта уже была здесь. Она в замешательстве обернулась на меня.
— Ты ждёшь гостей?
— Нет. А ты?
— Тоже нет, — заключила подруга.
Но раз ни я, ни она никого не ждали, то кто же…
Лотти ловко поднялась на цыпочки и прислонилась к глазку.
— О! — только и воскликнула она, прежде чем схватиться за дверную ручку и надавить.
Входная дверь распахнулась. На пороге, весь промокший от дождя, стоял Айван.
Я почувствовала как желудок сделал кульбит.
— Наталья дала мне на сегодня освобождение, — быстро пояснил он, затем посмотрел прямо мне в глаза. — Не мог оставить тебя одну.
Неимоверная тяга окутала всё моё тело. Судя по напряжению в Айване, этот магнетизм был взаимен. Он разлился в воздухе, как аромат пряных духов. Столь яркий, что его услышала даже Шарлотта.
— Я пожалуй вас оставлю, — смущенно проговорила она, и в несколько шагов исчезла за дверью.
Это возымело эффект спускового крючка.
Я подбежала к Айвану и прижалась к нему всем телом, игнорируя влагу и холод, проникающие сквозь тонкую ночную сорочку. Главное что он был здесь — живой, нежный, любящий. Айван крепче обхватил меня руками, словно хотел навсегда оставить возле собственного сердца. Затем, чуть отстранившись, коснулся ладонями моих щёк, заставляя заглянуть ему в лицо.