— Я люблю тебя, — решительно признался он.
Это было больше, чем бабочки в животе. По венам будто разлилось чистое счастье, его было так много, что казалось — вот вот оно вырвется наружу. Будто в любой момент моя кожа начнёт светиться, пока не случится большой взрыв. До этого дня я и не знала, что могу любить так сильно.
— И я очень-очень тебя люблю.
— Моя… — прошептал Айван.
А затем склонился и подарил мне долгожданный поцелуй. Я выгнулась навстречу, чувствуя, как по телу пробегают мурашки. Снова, снова и снова. В сердце будто поселился огромный магнит, который тянул меня к Айвану. И душой, и телом мне хотелось быть с ним. Может это и было тем самым соединение двух половинок? Когда две потерянные частички находят друг друга, чтобы стать одним целым?
Тёплые губы соскользнули в сторону, коснулись щеки, затем виска. Айван зарылся носом в мои волосы и застонал.
— Они такие шелковистые, а твой запах… — его голос стал ниже.
По телу пробежалась волна жара. Но вместо долгожданного опьянения, я будто бы наоборот отрезвела. Отстранившись от Айвана, я легко коснулась кончиком пальца его подбородка.
— Ты ведь останешься?
Он пристально оглядел меня с макушки до кончиков пальцев. Атласная ночная сорочка внезапно стала невероятно неудобной.
— Я для этого и приехал.
— Тогда не будем больше здесь задерживаться.
Ухмыльнувшись, я опустила руки ему на плечи и потянула дублёнку вниз. Дважды повторять не требовалось. Избавившись от верхней одежды и обуви, Айван позволил мне взять его за руку и повести за собой в мою новую комнату.
— Я верно сплю, — пробормотал он.
Взгляд любимого затуманился, словно от вина. Только вот я знала, что в Айване не было ни капли алкоголя. Впрочем, на меня он сам оказывал тот же эффект.
Усадив парня на кровать, я ловко уселась к нему на колени.
— Продолжай, — рассмеялся он и подарил очередной поцелуй в щеку.
Внезапно, на место разгорающейся страсти пришли сомнения. А что, если я больше его не заслуживала?
Почувствовав мою нерешительность Айван замер.
— Ты злишься на меня? — я устремила на него взгляд, полный раскаяния.
Мне было важно знать, что он чувствовал кроме любви. Не было ли в его душе яда.
— Из-за Золотова? — уточнил он.
Я кивнула.
— Немного, — челюсть Айвана непроизвольно сжалась. — Но не из-за поцелуя, а из-за того, что ты раньше мне не рассказала. Хотя ты была не обязана…
— Обязана, — перебила я. — Я могла бы долго искать оправдания, они были бы банальными и дурацкими, — после разговора с Милой я отчётливо это осознала. — Не подвернулось подходящего момента, мне казалось это не важным и прочее. Но даже если так, я должна была тебе рассказать. Мы с тобой ведь соревновались с ним и Софи в очном формате. И мне следовало признаться. Сама не знаю, почему этого не сделала и чувствую вину за это. И за то, что сделала тебе больно.
— Тссс, — любимый коснулся пальцем моих губ. — Уж в этом ты точно не виновата. Но да, рассказать следовало, — он помедлил, тщательно обдумывая следующий вопрос. — Ты была счастлива с ним?
Я горько рассмеялась.
— Точно нет. Я была юна, наивна и влюблена в его величественный образ. Но на деле Никита плохо со мной обращался, а потом и вовсе растоптал моё сердце.
— Что именно он сделал?
Сквозь ткань я ощутила, как напряглось подо мной тело Айвана.
— Встречался с Софи, когда я думала, что он предан мне. Я просто увидела их вместе и он сделал вид, что я — никто. Наверно, именно такой я для него была.
В глазах парня сверкнул гнев. А хватка на моей талии непроизвольно стала крепче.
— Но это всё не имеет значения, — быстро добавила я. — На самом деле то, что было между нами, и что сложно назвать отношениями, разрушилось за много месяцев до того, как я узнала о Софи. Да и теперь всё это в прошлом. Никита не значит для меня абсолютно ничего.
— Он больше не доставляет тебе боли? — тон Айвана был серьёзным, это было ему по-настоящему важно.
— Больше нет, — покачала головой я. — После того, как я встретила тебя, — я коснулась ладони Айвана и погладила его пальцы. — Ты вытеснил всю боль. Показал, что такое настоящая любовь. Как бывает, когда ты кому-то в самом деле интересна, нужна, желанна.
— Милая, — вздохнул он, притягивая меня к своей груди. Я свернулась комочком, словно котёнок. — До тебя я тоже не испытывал подобных чувств, — по погладил меня по спине. — Только с тобой я перестал ощущать щемящее одиночество. Будто до этого бродил в тумане, словно потерявшийся путник. Ты же вывела меня на свет.