— Она говорит так, лишь бы Рут вернулась в «Хелл-Гейт», тогда-то она сможет продолжить жить жизнью Рут.
— Нет, — сказала подменыш, поглядев на мисс Кори. — Я говорю это, чтобы вы все поняли, что должно быть сделано. Разве это не очевидно? В клуб «Хелл-Гейт» на место Рут вернусь я.
Конечно, мы все заспорили с ней, а мисс Шарп особо рьяно.
— Мы никак не можем позволить тебе сделать это. Это будет как… ну… — она нервозно посмотрела на меня и Хелен.
— Словно вы выступаете в качестве поставщика? — предположил Натан. — Или, как говорят на улицах…
— Вообще-то, — сказала Рут, взглянув на Натана и покраснев. — Это не то, для чего мы были там. Мы должны были общаться с мужчинами и заставлять их чувствовать себя особенными. Мадам Лефевр говорила, что большинство из них просто хотят, чтобы кто-то выслушал их. Что их женам наплевать на то, чем они занимались весь день, и что мы должны задавать им вопросы.
— Какого рода вопросы? — спросил Сэм Гринфедер.
— Ох, о том, как прошёл их день, что было нового в их офисе, сделали ли они какие-либо интересные инвестиции, если они были биржевыми трейдерами, или как проходил тот или иной определённый судебный процесс, если они были судьями…
— Судьи! — повторил Сэм, кончики его ушей подрагивали от возмущения.
Мысль о том, что судья вообще может посещать такое место, как клуб «Хелл-Гейт» — не говоря уже о том, чтобы обсуждать свои дела там — явно привела его в ярость.
— Ты знаешь, какие судьи? — гаркнул он. — И по какой причине?
Рут покачала головой, её глаза наполнились слезами. Этта покровительственно придвинулась к ней и стиснула её руку.
— Я не могу вспомнить. После того, как мужчины уходили, заходила мадам Лефевр и просила меня рассказать ей всё, о чём мы говорили. После этого, казалось, будто я опустошала свой разум от всего этого. Я чувствовала себя как выжитый лимон, — она задохнулась от рыдания, — как банка бобов, которую выскоблили и бросили на кучу мусора.
— Какие негодяи! — воскликнула Агнес. — Использовать бедных невинных девушек подобным образом!
— Их использовали, — сказал Омар. — Их неволили эйдетическим заклинанием, так чтобы они помнили всё ими услышанное, но забывали, как только передавали информацию.
— Значит, они используют девочек для сбора информации от влиятельных мужчин, — сказал мистер Беллоуз. — Но с какой целью? Что они задумали?
— Пишача набирает силу, — сказал Омар. — Я слышал от других себе подобных, что к ним подходили сумрачные создания и уговаривали их встать на их сторону против Ордена.
— Ну, я, несомненно, надеюсь, что они отказались! — сказал мистер Беллоуз. — Безусловно, ваши друзья знают, каким злом являются «сумерки».
— Мои друзья, — ответил Омар, глядя с высоты своего огромного роста на мистера Беллоуза, — пострадали от рук вашего Ордена. Мой дорогой друг Зао Шень наблюдал, как его народ стал зависимым от опиума, привезённого в его страну по приказу Ордена. Мои ирландские друзья научили ваш Орден магии «маленьких народцев», но когда они попросили Орден о помощи во время Великого голода, им сказали, что Орден не может вмешиваться. Мой вуду-друг Шанго был продан в рабство…
— Подождите минутку, — вмешалась мисс Кори. — Члены Ордена аболиционисты. Мы боролись за освобождение рабов.
Омар склонил голову в сторону мисс Шарп.
— Это правда, миледи. Многие из вас несли добро в этом мире, но, однако недостаточно хорошо. Да, вы были аболиционистами, но есть ли негры-студенты или учителя в Блитвуде? Или даже кто-то, кто исповедует еврейскую веру? — он поклонился Этте и Рут.
Я мысленно перебрала именные списки Блитвуда, но Хелен меня опередила.
— У мадам Мюзетт на дверной раме есть эта забавная штучка.
— Мезуза, — сказал Омар. — Да, Ирен Мюзетт — еврейка. И можно заметить, что её никогда не приглашали преподавать в школе. Как видите, Орден создает видимость вовлечения маджей, но держит нас на заднем плане — или того хуже.
— Да, по крайней мере, колокольчики не охотятся за вами и не убивают вас, как они делают с моим народом, — сказал Малыш Марвел. — Они называют нас уродами. Разве можно обвинить мой вид, если мы примкнём к другой стороне? Не то, чтобы я перейду к теням. И своей команде я говорю держаться подальше, но не все из них слушают.
— Я тоже, конечно, призвал своих соратников сопротивляться убеждению «сумерек», — сказал Омар, — но они предлагают мощную мотивацию, и там, где они терпят неудачу, они используют угрозы, которым трудно противостоять даже самым доблестным. Небольшая группа из нас сплотилась, с целью противостоять «сумеркам» и защитить наш собственный вид, но у нас нет ресурсов Ордена.