Когда позже этой же ночью мы открыли дверь своей комнаты, мы увидели, что Дианы уже ходили от двери к двери, поднимая на ноги заспанных и растерянных птенцов. Я поспешила в сторону комнаты Этты и обнаружила её помогающей Сюзанне и Мэри обуть шлёпанцы и уверяющей их, что всё будет хорошо. Миртилена, в шёлковом халате и с бумажными бигуди на голове, громогласно возмущалась о том, что ужасно нецивилизованно криками будить леди посреди ночи, пока её кузина не прошипела ей замолчать. Когда птенцы были собраны, я умудрилась заполучить себе место в хвосте группы, прямо за Эттой и её подружками. Когда Дейзи жестом позвала меня вперёд, я сказала ей, что возьму на себя тыл, чтобы удостовериться в отсутствии отстающих.
Мы отправились вниз по широким лестницам, освещённым только лампами, что несли Дианы. Хотя я и знала, что собой представляет посвящение, я осознала, что испытывала благоговение от торжественности процессии. В мерцающем свете ламп, портреты учителей и известных выпускников школы на стенах мрачно смотрели свысока на нас, как будто приказывали нам жить традициями Блитвуда. В Главном Зале женщины-лучницы, изображенные на витражных окнах, казалось, стояли на страже тьмы, втискивающейся в замок. Но затем мы прошли через широко открытые двери, и вышли прямо в эту тьму.
Наши лампы отбрасывали иллюзорные пятна света на широком просторе закутанной туманом лужайки, лучи вырезали необычные формы в тумане, и затем сократились до точечных ориентиров, когда мы вошли в лес. Птенцы, которые перешептывались между собой, затихли, как только мы шагнули в лес. Я открыла свой внутренний слух и прислушалась.
Сначала я ничего не слышала. Все звуки леса, которые я услышала сегодня — падение листьев, треск ветвей, суета диких созданий, которые живут здесь — всё это исчезло. Казалось, будто лес знал, что подвергся вторжению и залёг на дно, подобно напуганному зайцу. Или как сова, которая выслеживает свою добычу на приглушённых крыльях. Лес Блитвуда прислушивался к нам, наблюдал за нами, выжидал…
Я остановилась и позволила последним девочкам пойти вперёд. В эту тишину прорвался звук крыльев, пикирующих с огромной высоты, направлявшихся прямиком ко мне. Потребовалось собрать все нервы в моём теле, чтобы не сбежать, но я ждала, пока эти крылья не спустились и не унесли меня в ночь.
ГЛАВА 14
После недель страстного стремления полетать, полёт по небу ощущался великолепно, даже несмотря на то, что крылья, которые несли меня, моими не были. Хотя, трепет в моей груди был моим собственным — моё сердце билось о грудную клетку. Мне было любопытно, мог ли Рэйвен почувствовать это в месте, где он держал меня прижатой к своей груди. Я могла чувствовать, как его сердце стойко билось в ритме с пульсацией его крыльев.
Мы вздымались вверх так долго, что я подумала, что он несёт меня на луну, но когда мы, наконец, приземлились на сосновую ветвь, и я уловила запах чая и фиалок, я совершенно точно поняла, где мы находились.
— Обманщик! — счастливо произнесла я. — Я боялась, что ты забросил это место, когда переехал жить в Дом Фиалок.
Его губы изогнулись в ехидной улыбке.
— Я предпочитаю думать о нём как о своём уютном уголке, — ответил он, приподняв ветвь сосны с пути, чтобы я смогла войти в укромный шалаш на дереве. — И, конечно же, я не забросил его. Дарклинг может ходить среди людей, но рано или поздно он — или она — должны расправить крылья и полетать.
Когда он положил руку на мою спину, чтобы направить меня в своё «гнездо», я почувствовала тепло его руки сквозь мантию и тонкую ночную сорочку…
И прямо сквозь мою оголённую кожу! Под ночной сорочкой у меня не было корсета. Внезапно я стала крайне остро чувствовать его, стоявшего так близко ко мне в маленькой комнате, его дыхание было горячим на моих щеках, его рука лежала меж моих лопаток. Мои крылья зашевелились, и я машинально напрягла мускулы спины, чтобы удержать их от раскрытия. Он резко одёрнул руку.
Мне хотелось сказать ему, что я напряглась не из-за того, что нервничала в его обществе, но он уже отвернулся, чтобы зажечь лампу и небольшую газовую плитку, которую он использовал для кипячения воды. Я огляделась по сторонам, делая глубокие вдохи, чтобы успокоить своё сердце. «Гнездо», по сути, представляло собой маленькую круглую комнату с гладким дощатым полом и стенами из сплетённых веток. Фиалки росли в карманах изо мха, уложенных среди ветвей. Чайники и чайные кружки, и частицы часовых механизмов на умно размещённых полках — но последних было больше, чем в прошлое моё посещение.