Хелен с Дейзи обменялись очередным встревоженным взглядом и кивнули.
— Мы пойдём с вами, — заявила Хелен.
— Дело ваше, — сказала я, быстро смываясь за дверь.
Прогулка в город прошла бы в неловком молчании, если бы не оживлённая болтовня Этты. Она была настолько счастлива шансу повидаться с Рут, что я пожалела о том, что не отвела её раньше — и испытала чувство вины из-за того, что подумала об этом только сейчас и то в качестве повода увидеть Рэйвена. Однако когда мы повернули на улицу Ливингстон, я забеспокоилась, что его там не окажется. Он мог уйти по работе для мистера Хамфри, часовых дел мастера, или быть в лесу в своём укрытии… или кто знает, где ещё. Я осознала, что хотя и разделила много ночей — и поцелуев — с Рэйвеном, на самом деле я не особо много знала о том, как он проводил свои дни. Мужчина, который мог летать, мог быть где угодно.
Но затем взрыв смеха со стороны Дома Фиалок положил конец всем моим переживаниям. Это был смех Рэйвена; я бы узнала его где угодно. И это был его роскошный баритон, тесно сплетённый с высоким сопрано…
Сопрано?
Когда мы подошли к Дому Фиалок, я увидела, откуда раздавались голоса. На переднем крыльце, сидя на уютном плетёном диванчике — довольно маленьком диванчике — Рэйвен с Рут попивали чай. Или, во всяком случае, стол перед ними был накрыт для чаепития, и на Рут было надето очень красивое жёлтое чайное платье, отделанное светло-вишнёвыми лентами. Но в эту минуту они не пили чай. Я не была уверена в том, что они делали, только то, что как представлялось, Рэйвену потребовалось запустить руки в волосы Рут, и оба они смеялись довольно сильно.
Я остановилась на дорожке из голубого песчаника, моё сердце с гулким стуком упало в груди, жар опалил щёки. Мои крылья натянулись, борясь с корсетом.
— Рут! — воскликнула Этта.
Рут подняла голову, её щёки были розовыми, а тёмные глаза сияли.
— Этталех! — вскрикнула она, вскакивая на ноги.
Вишнёвого цвета ленточка поплыла по воздуху у неё за спиной. Рэйвен встал и поймал её в руку и затем, увидев меня, стал такого же цвета, как и ленточка. Я бы развернулась и убежала бы прочь отсюда, но Этта с Рут потянули меня в сторону дома. Рут затараторила мне на ухо нечто, что я не смогла разобрать, и затем она уже представляла Хелен и Дейзи «мистеру Корбину».
Я увидела, как Хелен сощурила глаза, посмотрев на Рэйвена, и потом перевела взгляд с него на меня и обратно. Впервые Рэйвен появился в Блитвуде под видом Рэймонда Корбина, подмастерья часовщика, и она не узнала в нём Дарклинга, которого мельком видела в лесу. Тогда он на все сто выглядел как застенчивый рабочий. Но сейчас застенчивым он не выглядел. Его щёки зарделись, тёмные волосы ниспадали вокруг лица, а расстёгнутый ворот рубашки обличал прекрасно выгравированное горло. Он протянул руку, чтобы пожать руку Хелен в приветствии, и смутился, когда увидел, что до сих пор держит вишневого цвета ленточку.
— Полагаю, это принадлежит мисс Блум, — чопорно высказалась Хелен.
— Д-да, — запинаясь, ответил Рэйвен. — Она застряла в плетёном диване. Я помогал распутать её.
— У мистера Корбина самые проворные пальцы, — разразилась потоком Рут. — Конечно же, они и должны у него быть такие, учитывая род его занятий.
Я свирепо посмотрела на Рут, но она была слишком занята, жеманно улыбаясь Рэйвену, чтобы заметить.
— Дамы Шарп будут рады вас видеть, — сказал Рэйвен. — Они любят нежданных гостей.
Нечто в том, как он произнёс это, наводило на мысль, что он не любил незваных гостей. Я не должна была навещать его в Доме Фиалок? Или он просто был в замешательстве от того, что его застали в момент, когда он запустил руки в волосы Рут? Но если это было совершенно невинно, с чего ему тогда стесняться?
Я бы многое отдала за успокаивающий взгляд или пожатие руки, но вместо этого Рэйвен занял себя сбором чайного подноса и сопровождением нас внутрь дома.
— Мы пили чай на улице, — объяснил Рэйвен, — поскольку был такой прекрасный день, но я уверен, что тётушки захотят, чтобы мы все присоединились к ним в оранжерее на должное чаепитие.
— Ох, — лукаво произнесла Хелен, — так значит, то, что у вас было тут, не было должным чаепитием?
Рэйвен покраснел, а Рут рассмеялась. Когда я видела Рут в последний раз, она была напуганным, съёжившимся созданием. Когда она стала такой беззаботной, розовощёкой наивной девушкой? Я должна была быть счастлива по поводу её преображения — Этта определённо была счастлива — но моё подозрение, что её заинтересованность в Рэйвене — или его в ней — поспособствовало этому преображению, охладило моё великодушие.