Точнее, себя и Враску.
Но Аурелия в первую очередь была прагматиком. И сейчас среди всех гильдий они не имели союзника сильнее, чем она.
Дом Димир.
Раль также не сомневался в том, что многоликий гильдмейстер Димира Лазав присутствовал на собрании в том или ином облике. Как глава гильдии шпионов, Лазав любил играть в свои маленькие игры. Но до сих пор он был на удивление сговорчивым. Неблагонадёжным, но сговорчивым.
И, подобно Аурелии, Лазав был прагматиком. Болас вредил его бизнесу.
Кто станет нанимать убийцу, когда в твоём мире и так уже все мертвы?
Культ Ракдоса. Рой Гольгари. Кланы Груул.
После гибели посланницы Гекары демон Ракдос и его Культ отказались присылать нового представителя. А исчезновение Враски и смерть Домри оставили гольгари и груулов вовсе без гильдмейстеров, ввергнув их в пучину беспорядков.
Конклав Селезнии.
Главным разочарованием стало то, что Конклав предпочёл и дальше отсиживаться на своих территориях, никого не прислав на встречу.
Раль надеялся, что после почти полного уничтожения Виту-Гази они, наконец, прозреют. Но в итоге всё вышло наоборот: они попрятали корни в песок и не показывали наружу ни единого листочка.
Сенат Азориус.
Глава Сената Довин Баан — который, как и Враска, был всего лишь подставным лицом Боласа — предсказуемо не явился на встречу, хотя она проходила в его собственной резиденции. Судя по всему, сейчас он укрылся в одной из трёх башен Новой Прави, охраняя для Боласа его треклятое Бессмертное Солнце.
Лавиния и ещё несколько азориусов старой школы, которые явились на встречу, публично дезавуировали Баана и его правление, но, по правде говоря, никто из них не обладал какой-либо властью. Согласно всем нормативным актам Азориуса, Баан был законным гильдмейстером. А азориусы очень любили свои нормативные акты.
В общем, по всему выходило, что только иззеты, симики и боросы отнеслись к делу серьёзно. Хуже того, пятьдесят процентов гильдий даже не были представлены на собрании Белерена.
И вот это уже настоящая проблема.
Раль и Мари обменялись соображениями. Он спросил её: — Как ни крути, а пятидесяти процентов будет недостаточно, я правильно понимаю?
Она выглядела угрюмой. — Мне жаль, гильдмейстер, но даже девяноста процентов будет недостаточно. В прошлый раз мы уже пробовали жонглировать процентами. При живом Нив-Миззете мы ещё могли кое-как обойтись восемью гильдиями из десяти. Но теперь, когда он мёртв…
— Теперь, когда Пылающий Разум мёртв, наш единственный выход — операция «Безрассудство».
— А для её успеха вам понадобится десять из десяти гильдий. И никаких исключений.
Раль кивнул. Её суждения совпадали с его собственными расчётами. Впервые в жизни он понадеялся, что Мари превзойдёт его в математике.
Десять из десяти. И никаких исключений.
— Мне нужны другие варианты, — сказал Раль, прекрасно понимая, что их нет.
Но Мари лишь коротко кивнула и покорно удалилась, чтобы их найти.
Увидев, что Раль остался в одиночестве, к нему подошла Кайя. Мальчик Тейо держался на почтительном расстоянии, но не выпускал её из поля зрения. Он что-то бормотал себе под нос, явно чувствуя себя не в своей тарелке и не зная, что ему делать. На миг Раль почувствовал не свойственную ему жалость к бедному пареньку.
Его первый переход, и вот во что он вляпался.
— Ты успел увидеться с Томиком? — спросила Кайя с нотками искренней обеспокоенности в голосе.
Он покачал головой. — Я надеялся, что ты сумеешь перекинуться с ним парой слов. Томик был оржовом, и Раль знал, что он симпатизирует Кайе.
Так что, может быть…
Она тоже покачала головой: — Его не было в соборе. А если и был, то предпочёл не показываться на глаза. Он по-прежнему работает на Тейзу Карлову, которая очень хочет стать гильдмейстером вместо меня. Возможно, теперь она не отпускает его от себя. Честно говоря, учитывая полное нежелание сотрудничать, меня посещала мысль о том, что Тейза пытается заключить новый союз с драконом за моей спиной. Я не думаю, что Томик стал бы добровольно в этом участвовать, но это объяснило бы его отсутствие.
Эта мысль, пускай и неприятная, всё же выигрывала у возможной альтернативы, худшего страха Раля: что вечные добрались до Томика прежде него, Кайи или Тейзы.