— Операцию не просто так назвали «Безрассудством», знаешь ли, — откликнулась Гекара.
Раль примирительно поднял обе руки и сказал: — Да, мы пробовали, и да, мы потерпели неудачу. Но деваться нам всё равно некуда. Джейс Белерен лишился силы Живого Договора. А без этой силы нам не победить Никола Боласа. Если мы преуспеем, Нив-Миззет возродится, наделённый этой силой, и применит её против Старшего дракона. Затем Пылающий Разум сложит с себя полномочия гильдмейстера Иззета, и, будучи одним из древнейших, мудрейших и почтеннейших парунов Равники, примет новую роль беспристрастного судьи и для гильдий, и для неприкаянных. Видят боги, вряд ли он справится с ней хуже Белерена.
Последние слова заставили Лавинию, Враску и Эммару нахмуриться, но остальные были вынуждены признать их правоту и угомонились.
Крыска зашептала Тейо на ухо: — Это хорошо, что он упомянул неприкаянных. О нас вечно забывают, когда эти большие и важные шишки собираются обсудить дела гильдий.
Гекара, буквально подпрыгивая на месте от нетерпения, сказала: — Я ещё ни разу не участвовала во всегильдейском чародействе. Теперь я даже рада, что Босс не захотел приходить лично.
Покачав головой, Аурелия усмехнулась: — Демону не пристало спасать Равнику, поэтому Ракдос присылает одну из своих приспешниц.
Крыска снова наклонилась к уху Тейо: — Легион Борос всегда недолюбливал Ракдоса.
С чего бы это? подумал Тейо, вспоминая чудищ в клетках, жонглёров черепами и кровь. Особенно кровь.
Гекара погрозила Аурелии пальцем: — Нетушки, всё было совсем не так. Босс не посылал меня вместо себя. Я пришла сама, без его разрешения.
Враска ухмыльнулась. — Гекара, давай будем честны — ты пришла сюда, открыто нарушив его запрет.
— Вот именно!
Это породило новый всплеск недовольства и взаимных обвинений. Эммара и Ваннифар принялись наседат на Раля, требуя объяснить, на что он вообще рассчитывал, когда парун и бессменный глава Культа, подаривший ему своё имя, отказался им помогать.
— Теперь даже пытаться бесполезно, — махнула рукой Аурелия.
Подобно ребёнку, которого застукали за кражей сладостей, Гекара решила пойти на попятную и отречься от своего дерзкого заявления. — Не поймите меня неправильно. Босс полностью поддерживает эту затею.
Аурелия посмотрела на неё взглядом матери, застукавшей своего ребёнка за кражей сладостей. — Да неужели?
— О, да, абсолютно. Всецело. Несомненно. Вроде бы.
Раль снова выступил (в переносном смысле — сам он не покидал своего места, чтобы не нарваться на очередной сердитый взгляд от Ниссы) с предложением: — С другой стороны, что мы теряем? Церемония займёт не больше…, — он осёкся и вопросительно посмотрел на Ниссу Ревейн.
— Не больше пяти минут, — ответила она. — При условии, что это вообще сработает.
— Пять минут? — переспросила Кайя. — Конечно, время — деньги, но если речь идёт о пяти минутах, мы просто не можем не попробовать.
Нисса окинула взглядом присутствующих. Каждый из десяти по очереди кивнул: одни — с воодушевлением, другие — с решимостью, третьи — с явной неохотой. Но, тем не менее, кивнули все.
Будучи далёкой от того, чтобы выказывать воодушевление, решимость или неохоту, Нисса бесстрастно произнесла: — Все сделайте глубокий вдох.
Тейо глубоко вдохнул и выдохнул.
Крыска хихикнула. — Я думаю, она обращалась только к тем, кто в кругу.
Он густо покраснел.
— Ой, надо же. Ты такой милый, когда смущаешься.
Он покраснел ещё гуще.
— Да, вот как сейчас!
Пока Тейо пытался вернуть самообладание, Нисса начала напевать — слишком тихо, чтобы Тейо мог её услышать. Там, где она стояла, возле костей и Сосуда, на земле у её ног начали собираться разноцветные линии. Чёрные линии. Голубые линии. Зелёные линии. Красные линии. Белые линии. Затем эти линии внезапно устремились от неё во все стороны, свернувшись в концентрические круги под ногами десяти представителей гильдий. Тейо мгновенно заворожила эта геометрия, и он решил проследить, каким образом линии соединяют участников друг с другом. Он заметил, что под ногами каждого из них возникло по два цветных круга, и, насколько он мог судить, ни одна из этих комбинаций ни разу не повторялась. К примеру, Кайя стояла на белом и чёрном круге. Чёрные линии соединяли чёрный круг Кайи с точно такими же кругами у Враски, Лазава и Гекары. Второй круг Гекары был красным и соединял её с Борборигмосом, Аурелией и Ралем. Второй круг Раля — голубой — протянул линии к Лавинии, Лазаву и Ваннифар. У Ваннифар второй круг был зелёным, и связывал её с Борборигмосом, Враской и Эммарой. А от второго круга Эммары, белого, линии шли к Лавинии, Аурелии и снова к Кайе. На его глазах рождался невероятно сложный и совершенный узор.