– Стерва! Мерзавка! Предательница! – ругалась ведьма. – Что? Зачем тебе шпильки?
Я не выдержал, подтянул подругу к себе и принялся копаться в лохматом каштановом гнезде, в которое превратились её роскошные волосы.
– Догадайся! – я зло выдернул искомую железяку и протянул ей. – Откроешь дверь?
– Я что тебе, личная открывашка?! – возмутилась она. И тут же добавила, вырывая из пальцев шпильку и сгибая под немыслимым углом: – Конечно, открою! И, между прочим, тебя тоже выпущу! Я же не предательница!
Игнорируя едкие замечания, я бездумно вырвал новоявленный ключ и осторожно снова подколол им причёску подруги, чтоб не потерять ценность.
– Нужно вывести ведьм из Круга.
– Белен, милый, мне кажется, или ты что-то задумал? – хитро сощурилась матушка Иона.
– Не знаю. Возможно. Мы же собирались спасти ведьм, так? Почему бы не сейчас?
Если нам повезёт, если нам очень-очень повезёт, наш с Вирке план сработает: чем дальше ведьмы от амулета, тем слабее их связь с ним. Главное успеть увести затворниц за стены, и Рикмас останется без защиты. С парой десятков мелких камешков, способных разве что украсить безвкусное платье Брианны. И тогда я смогу сорвать его с шеи советника, тогда боль ведьм Круга не помешает мне, тогда я не почувствую всё то, что чувствуют они, потому что женщины будут в безопасности. Но для этого придётся вернуться.
Признаю, это оказалось сложно! Обессиленные, измученные, жмущиеся по углам, как животные, они не решались выйти из собственных клеток без веления советника, что уж говорить о побеге. Двоих пришлось выволакивать; троих – тащить против воли, цепляющихся за дверные створки, пытающихся поясом привязаться к решёткам; ещё четверо не реагировали никак, позволяя вынести себя за руки и ноги. Но мы справились. Среди ведьм оставались те, кого не загнобили до лишения разума, кто с готовностью помогал сёстрам, подставлял плечо, и вёл по подземному ходу, указанному Ионой, прочь от места, лишившего их свободы и воли.
– Я остаюсь, – я не подал Брианне руку, когда она попыталась помочь выбраться из катакомб.
– Белен, не дури! Вирке сделала свой выбор!
– Бри, я не могу, – я сделал шаг назад, изо всех сил надеясь, что случайно не столкнусь с одним из караулящих подземные лазы солдат. Хотя, видимо, Иона не соврала: коридор, открывающийся особым нажатием кирпичей у темницы, зарос грязью настолько, что наверняка и правда остался забыт со времён восстания. И думать не хотелось, откуда жрица про него знает.
– Белен, пожалуйста! – показалось, что губы Бри задрожали. – Прошу, пойдём с нами! Вирке ты не нужен, но ты нужен нам… Мне! Пожалуйста, мы можем убежать. Сейчас. От всего этого. Ты и я!
– Нет. Прости, Бри. Я понимаю, что ты заботишься…
– Идиот! – ведьма спрыгнула обратно в лаз, не глядя на меня. – Богиня, как же я ненавижу тебя, Белен из благородных!
Иона осторожно съехала по склону выведшего нас на поверхность лаза:
– Дети. Какие же вы всё-таки дети. Я не могу оставить вас без присмотра. Обесточить амулет? Увести ведьм подальше, чтобы его магия ослабла и ты мог отобрать его у Рикмаса? Рискованно, Белен, очень рискованно. Но если есть хотя бы один шанс… Девочки, – обратилась она в спасённым, впервые за долгие годы удивлённо щурившимся на солнечный свет, – вам придётся идти без меня. Не бойтесь. Я знаю, что сейчас вам страшнее, чем когда-либо ещё, но вы справитесь. Вот, – она стащила с запястья простенький плетёный браслет. – Это приведёт вас к Источнику. А я… Надеюсь, я как-нибудь всё-таки сумею найти вас потом. Что-то мне подсказывает, что хотя бы одному из нас хватит везения выбраться из этой передряги живым.
Иона, отряхивая юбки, встала рядом.
Ох и догадливая ведьма! Что ж, главной нашей хитрости она всё равно не знала.
Мы вернулись в темницу. Глупым, невероятно глупым было это решение, но Бри с матушкой шли рядом, бок о бок, не отставая и не задавая вопросов: и так ясно, что влюблённый идиот ни за что не ушёл бы без возлюбленной.
Но в темнице нас ждал король.
Вальдинг открывал и закрывал рот, никак не решаясь выбрать, нужно ли ругаться на сбежавших пленников или вопрошать, кто посмел запереть их без его ведома.
И я почти не успел обратить внимания ни на безмятежно сопящих под дверью стражников, коим полагалось бы охранять дверь с обратной стороны, ни на валяющуюся рядом резко пахнущую флягу, ни на подозрительно невинный вид короля. Потому что почти сразу дверь с усилием открылась, впуская советника и мою сестру, награждающую его затылок такими взглядами, что я бы на месте Рикмаса предпочёл скончаться добровольно и немедленно.