— Что за черт? — воскликнул он.
Когда Лиам отчаянно старался избавиться от грима, он услышал, как в комнате эхом раздалось проклятие рабыни: «Черт бы тебя побрал. Проклинаю тебя, бессердечного труса, и молю Бога, чтобы узнал, что значит быть в милости таких людей».
Краска была снята, но лицо оставалось черным.
— Эй, парень — закричал помощник режиссера, когда увидел, что в комнате сидит чернокожий. — Ты знаешь, что тебе нельзя здесь находиться.
— Но это же я, — крикнул певец. — Лиам Мак-Дэйд. Я певец менестрель-шоу.
— Да-да. А я Томас Джефферсон. Пошел вон, пока я не надрал тебе задницу.
Когда Лиам покидал гримерную, он слышал аплодисменты зрителей. Все исполнители покинули сцену и поспешили переодеться: они старались успеть на поезд до Джексона. Лиам подбежал к Саймону Уиллису в надежде, что друг узнает его.
— Что такое, парень? — спросил молодой человек из Нью-Джерси. — Тебя отправил сюда твой хозяин с посланием для кого-то?
— Ты не узнаешь меня? — спросил певец.
— Нет. Я не вожу дружбы с чернокожими.
— Это же я, Лиам Мак-Дэйд!
— Пошел вон, — сказал Саймон, отталкивая его. — Мне нужно успеть на поезд, и нет времени на глупости.
Когда Лиам увидел, что к нему приближается помощник режиссера, он выскочил через служебный ход и побежал на вокзал, но цвет кожи не позволил сесть в пассажирский вагон.
«Что делать? Что делать?»
Единственной мыслью было бежать, он направился к Миссисипи. По дороге, примерно в том же месте, где прошлым вечером насильно схватили девушку, он столкнулся с группой пьяных докеров.
— Посмотрите-ка, кто у нас здесь, — медленно произнес самый высокий.
— Ведь ты не станешь убегать, парень? — спросил человек пониже.
Лиам отчаянно пытался объяснить.
— Я не раб, а певец в менестрель-шоу, родом из Пенсильвании, где отец был шахтером.
— Похоже, что тебя бросили в угольную пыль, — сказал высокий, вызвав смех у остальных спутников.
— Я белый человек, честно! Это всего лишь грим. Он, должно быть, обесцветил кожу. Я на самом деле певец в менестрель-шоу.
— Певец, да? — спросил тучный мужик. — Тогда послушаем, как ты поешь.
Лиам пытался исполнить песню Стивена Фостера, но слова не приходили на ум: от страха он их забыл. Высокий мужик, подкрепившись спиртным, схватил его за руку и потащил к росшему неподалеку раскидистому дубу. Один из спутников вынул веревку и перекинул конец через крепкий сук, в то время как его товарищ завязал другой конец вокруг шеи Лиама.
— Ты не можешь петь, черт возьми! — сказал высокий, наблюдая, как его сообщники будут вешать молодого человека из Пенсильвании. — Теперь посмотрим, как ты танцуешь.
Беспомощно хватаясь за веревку, которая перекрывала кислород, Лиам Мак-Дэйд видел лица, наблюдавшие судороги его тела. У всех были глаза, полные триумфа, и мягкие, полные губы, которые довольно улыбались.
Май 2018 г.