Ибо звезда сияла и ей принялась вторить другая звезда. Звезда, что располагалась под уровнем поля. И это была звезда никого иного, как бога потустороннего, что всегда противостоял богам света.
- Бог повелитель демонических зверей? – Ошарашенно подумал Тиба и стал во все глаза смотреть на происходящее. А посмотреть было на что, ибо звёзды принялись мигать в унисон и вместо того, чтобы одарить ребёнка своим сиянием, сорвались со своих мест и словно сумасшедшие, понеслись друг другу на встречу. Прогремел взрыв, озарив космическое пространство яркой вспышкой, после которой на месте столкнувшихся звёзд образовалось газопылевое облако невероятной красоты, имеющее форму бабочки.
- Матерь божья! – Мысленно воскликнул Тиба. – Это что же у нас тут творится?
Но ответа не последовало. Вместо ответа, газопылевое облако засияло, замигало, и из его центра вырвался световой луч, что коснулся ребёнка и превратился в серебристый пылевой сгусток. Светящиеся частицы пыли принялись летать по кругу, словно заключая мальчика в кольцо.
Дух, что всё ещё был в ладошке ребёнка, вновь засветился, прогоняя своим светом космическую тьму, а когда его сияние погасло, Лесве оказался вновь посреди главной комнаты храма. Он стоял и словно околдованный смотрел на то, как летают вокруг него песчинки, пересыпаясь и сверкая.
- Лесве! – Осторожно позвала Люба. – Иди к нам. Пришла пора Тарнику покровительство получить.
Лесве счастливо побежал к одноклассникам, а Тиба не сводило со своего ученика глаз.
- Что это означает? Как вообще такое может быть? Это что, ему решили покровительствовать сразу два бога? Но тогда почему они не слились в одну совместную звезду? Почему столкнулись? Хотя им по природе положено сталкиваться друг с другом и воевать, но мне-то от этого не легче. Чему, интересно я должен учить такого ребёнка?
Пока Тиба думал, покровителей в виде газопылевых облаков, получили ещё четыре его ученика: Тарник, Кира, Мила и Гачбо. Этот факт чуть не добил несчастного преподавателя. Но всё же он взял себя в руки, ведь оставалось ещё три ребёнка.
Тем временем в звёздный шар ступил Ворон и Тиба, чуть не упал от очередного потрясения. Ведь покровителем этого ребёнка вызвались быть не обычные боги, а боги, отвечавшие за связь между мирами, за целостность границ между ними. И к этим двум богам, что хранили границы между мирами живых и мёртвых, присоединились две очень мелкие и очень далёкие звезды. Звезды, что принадлежали давно забытым богам.
Старый учитель в ужасе смотрел на маленького Ворона, который возвращался из центра главной комнаты храма. Возвращался, не понимая, что вокруг его тела, должна вертеться звёздочка, а не пыль и тем более не четыре чёрных сгустка из непонятного вещества.
Едва Ворон вернулся на место, как в центр комнаты отправился Рокон, ибо бабушка решила сначала на его бога покровителя взглянуть, а уж потом отправлять к богам Нину, ведь у девочки не было духа, а значит, вряд ли ей боги будут покровительствовать.
Едва Рокон предстал перед звёздами, как тут же над ним, прямо их центра звёздного небосвода, разлилось сияние самой главной звезды. Звезды, что символизировала собой хозяина всего сущего, верховного бога, повелителя всех богов. Озарила мальчика своим светом и завертелась своим крохотным символом, вокруг тела ребёнка.
- О, творец всего сущего! – Горячо молился тем временем Тиба. – Что ты задумал? За всю историю человечества ты не откликался на зов людской, не жаловал своим покровительством, так почему сейчас одарил своим сеянием сего ребёнка?! – И тут, в груди старика екнуло. Он интуитивно взглянул на Нину, что только вступила в звёздный шар.
Девочка стояла, испуганно рассматривала картины далёкого космоса, но ничего не происходило. Она не могла показать звёздам своего духа, ибо его у неё не было. Но боги, всё же отозвались. Отозвались невероятными событиями, что развернулись на глазах испуганного ребёнка. Прекрасные космические дали с мириадами звёзд, завертелись, закрутились, начали уменьшаться и улетать вдаль, куда то к линии горизонта, пока вся вселенная не превратилась в красивый пузырь, весьма походивший на мыльный. Он летал среди множества подобных ему, словно один из тех мыльных пузырей, что составляют собой мыльную пену. Но вот странность. Подобных «пузырей» имеющих приблизительно круглую форму, но больше походивших на шестигранный шар подобный сотам, предстало перед взором девочки бесчисленное множество. И все эти «пузыри» в каждом из которых таилась целая вселенная, были разбиты на своеобразные пары. Они словно танцоры, взявшиеся за руки, кружились вокруг общей оси, вместе прокладывали путь между множеством подобных пар. Но вот странность, только три вселенных, что спряталась в подобном пузыре, не имела пары. И этой одинокой вселенной была их собственная. Та самая, в которой летела по своей орбите их родная планета.