– Вахид их никогда не обидит! – испытывая иррациональную злость, процедила я.
– Даже если в другом браке у него появятся новые наследники?
Об этом я не думала. Господи. Я об этом не думала… Но даже если и так, вряд ли это что-то изменит, правда? Адам, Адиль и Алишер – его первенцы… Этого ничего не изменит.
Даже если его жена будет любимой, м-м-м? Вдруг у нее получится сделать то, что ты не смогла? Что будет тогда, м-м-м?
– Амина…
– Да, я здесь. Вы меня озадачили.
Это еще мягко сказано!
– У нас есть время. Просто обдумайте все как следует.
– Я обсужу это с сыновьями. До связи, Стивен. И… спасибо вам.
Глава 7
Вымешивая тесто, я сто раз пожалела, что согласилась на эту авантюру. Казалось, каждое движение дается с трудом, требуя каких-то нечеловеческих, запредельных усилий. Новость о согласии Байсарова меня сокрушила. Мне хотелось набрать его номер и заорать. А-а-а-а. Хотелось обругать его последними словами, припомнив все… Хотелось униженно просить… Не делай этого с нами. Но ведь я сделала все сама.
Боль захлестывала. Я ощущала ее каждой клеточкой тела. Сокрушительную, тянущую, нестерпимую. Она жгла углями грудь, рвала когтями горло и пульсировала в венах. Боль искажала пространство и поворачивало время вспять. Я всхлипывала, ничего не видя перед собой из-за слез, и месила, месила тесто, как если бы боялась, что если остановлюсь – боль меня поглотит.
Нет, возможно, для меня так и было бы лучше… Просто не стать. Но я не одна. У меня дети. Волей-неволей приходилось думать о гарантиях для моих мальчиков.
В одиннадцатом часу в дверь постучали. Я как раз достала последнюю партию чиабатты.
– Привет. Проходи. У меня вышло даже больше, чем планировалось.
– Оу… Даже не знаю, продам ли столько, – почесал в затылке Доннел, разглядывая беспорядок у меня за спиной.
– Нет-нет, – я взмахнула руками. – Ты не понял. Это тебя вообще ни к чему не обязывает. Сколько тебе сложить? Два батона и десять булочек?
– Давай так. Но если что, я готов поставить палатку прямо возле твоего дома и приторговывать прямо так.
– Как будем делить прибыль? – усмехнулась я, цепляясь за позитив Доннела, как утопающий за соломинку.
– Пятьдесят на пятьдесят? – хитро сощурился сосед.
– Ну… Если наценка будет достаточной. Иначе я не покрою расходы на продукты и свой труд.
– Согласен. Звучит дорого, – рассмеялся Доннел. – Тогда семьдесят на тридцать в твою пользу. И бесплатный ужин от заведения, чтобы я мог примириться с такой математикой. Идет?
– Посмотрим, – уклончиво бросила я, стараясь удержать на лице улыбку. Изображать беззаботность сейчас было невероятно тяжело. Но почему-то именно рядом с Доннелом эта непосильная задача стала хоть на мгновение выполнимой.
Сосед усмехнулся, когда я вручила ему мешок с выпечкой. Помахал рукой, и попятился к фургончику, на котором ездил.
– Доннел! – крикнула я вдогонку.
– М-м-м?
– Где здесь можно закупить продукты? Может, какой-нибудь оптовый магазин?
– До завтра потерпит? Я как раз собирался ехать…
– Да, вполне. Спасибо.
Доннел сел за руль, хлопнул дверью и покатил вперед, увозя с собой смех и радость. Я вернулась в кухню и принялась убирать бардак. Стрелки часов двигались к одиннадцати. Учитывая пятичасовую разницу во времени, звонить Адилю было рано. Да и он был наименее заинтересованным в наследстве отца. А значит, пришло время разговора с Адамом…
Собрав в кулак волю, я набрала номер сына. Он ответил быстро. Я даже не успела настроиться на разговор.
– Мама… – хмыкнул, как мне показалось, с презрением.
– Привет, Адам. Как ты?
– Я в шоке, мам. Как и мы все. Как ты могла? Что на тебя нашло?!
– Люди расходятся, ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать, как это бывает.
– Прости, но я не понимаю, – отрезал Адама. – Особенно, зачем тебе понадобилось делать это так…
– Как?
– Публично, мама. Зачем ты публично унизила отца? Почему сейчас?!
Потому что лучшего случая мне могло и не представиться. Дети выпорхнули из гнезда. А я оказалась в юрисдикции той страны, где Байсаров не мог ограничить моей свободы, и где я несколько лет готовила себе запасной аэродром.
– Иначе меня никто бы не отпустил.
– Что ж. Поздравляю. У тебя все получилось. Можешь идти на все четыре стороны. Папа не против.
Я вздрогнула, почему-то абсолютно не готовая услышать подтверждение этому еще и от сына.
– Поэтому я и звоню, – сглотнула горечь. – Остался нерешенным один щепетильный вопрос…
– Какой же?
– Вопрос активов. Мне от вашего отца ничего не нужно.