Я вынырнула из вязкого болота засосавшего меня ужаса. Моргнула. Все вокруг будто стало гиперреальным: холод пряжки в руке, шорох одежды, сухость в горле, слезы, которые не в силах были пробиться сквозь корку сковавшего нутро льда. Так, наверное, себя чувствуют люди, внезапно выброшенные в реальность после долгой комы.
Люди Вахида встречали нас прямо на взлетном поле. Меня взяли в кольцо, как в дурацких боевиках, хотя до машины было от силы с десяток метров. К этому моменту мои перегруженные системы уже конкретно сбоили – на секунду мелькнула абсолютно нелепая мысль, что Вахид это все придумал, лишь бы только меня вернуть. Мелькнула – и исчезла, как не бывало, растворившись в горьком смехе, слетевшем с губ.
Мужчины из моей свиты тут же все, как один, вскинулись. Я покачала головой – дескать, не берите в голову, со мной все в порядке. И набрала номер Байсарова:
– Есть какие-то новости?
– Мы работаем над этим.
– Я хотела бы как-то помочь.
– Амина… Ну что ты можешь? – раздраженно бросил Вахид.
– Понятия не имею! Но я уверена, что не смогу сидеть сложа руки!
В какой-то момент я начала заунывно по-бабьи подвывать. От страха сводило живот. Руки тряслись. Мысли – одна страшнее другой – взрывали голову.
– Хочешь помочь – не мешай!
Господи, как я ненавидела его в эту секунду! Каждой фиброй своей души ненавидела. И его, да, и в целом весь этот мир, в котором оказалось возможным не считаться со мной и с моими чувствами даже в такой момент. В моей крови бурлил адский коктейль из бессилия, ужаса и лютой отравляющей ненависти.
– Я могу обзванивать его друзей, – сцепив зубы, процедила я. – Могу…
– Амина! Это давно уже сделано! Чем, ты думаешь, я занимался все эти дни?! Да я весь город на уши поставил, я…
– Ты. Это. Допустил.
В динамике раздался странный звук. Будто Вахид подавился воздухом. Хорошо… Пусть так. Пусть знает, что я тоже могу ударить. И пусть ему будет больно. Хоть сейчас. За все, что он со мной сделал. С нами. Ненавижу!
Отбив вызов, я послушно забралась на заднее сиденье очередной бессмысленно дорогой машины. Было все равно, куда меня отвезут. В дом, который за прошедшее время стал совсем чужим, и где, возможно, уже вовсю хозяйничала другая женщина, в гостиницу ли… Я вообще об этом не думала. В себя пришла, когда мне навстречу выскочила домработница.
– Амина Аслановна, боже мой! Как хорошо, что вы дома!
Дома? Нет. Домом это было когда-то… Когда здесь еще были мои мальчики. Все трое. Я растерянно обернулась к лестнице. Почему-то именно на ней они особенно любили шалить, а я так боялась, что кто-нибудь из детей с нее свалится и свернет шею. Как давно это было! Как… недавно.
– Дайте ваш чемодан! Отнесу в комнату. Вы с дороги, наверное, голодны?
– Ничего не хочу. Не суетитесь, пожалуйста.
– Извините! Я правда очень рада тому, что вы дома.
Душевная женщина. Мне с ней повезло. Но сейчас я просто не могла поддерживать этот бессмысленный разговор.
«Адиль с Алишером в курсе?» – написала Байсарову.
«Да».
«Я хочу знать все. Что, когда, как. Какие версии отрабатываются».
Только сообщение улетело, раздался звонок. Зарина… Я зависла, размышляя над тем, надо ли отвечать. Или лучше, забившись в угол, как хочется, сделать вид, что я ничего не слышу? Но вдруг у нее какие-то новости?! Вдруг…
– Да!
– Сестра! – Заринка разрыдалась в трубку. – Как ты? Я только узнала!
– Я? Держусь, Зарин. Как-то…
– Аллах! И что, никаких новостей?! Подозрений?! Хоть что-то…
– Не знаю. Я еще не виделась с Вахидом.
– Вот же! Хочешь, я приеду?
– Нет, Зарин. Я сейчас никого не хочу видеть, никого. Кроме моего ма-а-а-альчика.
Я все-таки заревела. Завыла в голос, вгрызаясь в угол подушки. Заринка испуганно бормотала что-то утешительное, успокаивала, просила держать ее в курсе любых подробностей. Обещала, что все будет хорошо. Что мы еще станцуем на Адамовой свадьбе и понянчим внуков. А я ей поддакивала – что еще мне оставалось? И все сильнее ощущала, как меня захватывает горячкой и неподъемной, вселенской какой-то усталостью. Веки отяжелели. Жутко хотелось спать. Я распрощалась с сестрой, но уснуть, конечно же, не получалось. В отчаянии вслушиваясь в тишину, я ожидала возвращения Вахида. И это было до боли знакомое чувство – ждать его.
Шум мотора послышался ближе к ночи.
Путаясь в одеяле, я вскочила на ноги и, как была, расхристанная побежала вниз.
– Ну что?! – воскликнула я, едва дверь приоткрылась. Сердце колотилось в оглушительном ритме, каждый нерв в теле гудел, как высоковольтные провода.
Вахид переступил порог – прямой как палка, осунувшийся, постаревший за время, что мы не виделись, лет на десять. Стало еще страшнее.