– У тебя кто-то был?
– Ты спятил?! При чем здесь я? Вахид, ну почему ты каждый раз переводишь стрелки?! Пытаешься разобраться с последствиями, но напрочь игнорируешь их причину…
– Мне нужно знать. Да. Нет. С этим твоим… С кем ты любезничаешь ночами. Ты с ним спала? Он трогал тебя?
– Зачем тебе это?
– Затем! Я готов побороться за нашу семью. Но только при условии, что у тебя никого после меня не было.
Я закусила губу, глядя на него… едва ли не с надеждой, господи! Это было так заманчиво – просто сказать, как есть. Правда еще никогда не была такой легкой. Но… Что-то не давало. Вероятно, та самая гордость, которая не позволила мне и дальше оставаться с мужчиной, который разменял наш брак непонятно на что.
– Нет.
– Не было?
– Нет, я не буду отвечать на твой вопрос. Потому что после всего, Вахид, ты утратил на него право.
– Я готов разорвать помолвку с Лейлой.
Байсаров азартно поднимал ставки до небес, искренне не понимая, что я не блефую. Я же осознала, что перестану себя уважать, если так легко сдамся.
– Ты не в том положении, чтобы ставить мне условия.
– А ты, значит, почувствовала, что в том? Может, ты для этого и разыгрываешь весь этот спектакль? В надежде меня прогнуть?
– Нет. Как раз наоборот. Я впервые в жизни вообще не играю.
– Ты все усложняешь.
– Для тебя? Может быть. Но я столько лет стремилась к тому, чтобы сделать твою жизнь комфортной, что имею на это право.
– Я тебя никуда не отпущу, даже если мы с Лейлой поженимся. Хочешь остаться в моем доме на правах наложницы?
– Хочу, чтобы ты перестал на меня давить. Потому что чем больше ты на меня давишь, тем я сильнее утверждаюсь в мысли, что правильно поступила, сбежав от тебя на край света.
– Посмотрим.
– Я никогда больше не соглашусь на роль безмолвной тени.
– Ты сама, блядь, ее выбрала!
– Да, наверное, – не могла не признать я. – Так привыкла, что никто меня не выбирает, что даже сама себя выбирать перестала. Но это в прошлом. Сейчас я совсем другая. Извини, я очень устала…
От такого долгого диалога, требующего от меня совершенно нечеловеческих каких-то усилий, я и впрямь быстро ослабела. Но все-таки оно того стоило. Большую часть нашего разговора мы действительно неплохо справлялись с эмоциями. Они взяли верх лишь в конце. И лишь у Байсарова. Я могла собой гордиться.
– Мы можем пожениться снова и забыть обо всем, что было. Но только если ты поклянешься…
– Ты повторяешься, Ваха. И заставляешь повторяться меня.
– Значит, ты легла под эту… рыжую моль? И как? Понравилось?
– Я этого не говорила. Ты сам додумал то, чего нет. Видно, в силу своей распущенности.
Байсаров поиграл челюстью. Крутанулся на пятках и вышел прочь из моей комнаты, напоследок приложив дверью.
Глава 19
Младшие сыновья разъехались одним днем. Дом опустел. Стало тихо. И ужасно тоскливо. Никто не звал меня полюбоваться на первый снег, не таскал кофе, который, если уж откровенно, мне запретили пить, не приходил вечером, чтобы скоротать его за очередным сериалом. И хоть Адам регулярно ко мне наведывался, я не чувствовала себя в его обществе менее одинокой. Между нами будто выросла незримая стена. Я так отчетливо ощущала, что он не простил моего ухода…
На границе осени и зимы я сама застряла в каком-то нескончаемом межсезонье между прежней жизнью и той, перемены в которой я никак не могла осознать.
– Вы выглядите невеселой. Что-то не так? Может, вам все же нужна поддержка психолога?
– Пустяки. Просто переживаю о детях.
– Что о них переживать? Хорошие взрослые парни. Думайте лучше о себе, о том, как выздоровеете, что сделаете первым делом, когда поправите здоровье, – усмехнулся Кирилл Семенович. То, что он работал со мной – стало моей небольшой победой. Я буквально выгрызла эту возможность. Выходить из дома. Пусть даже в больницу. Общаться с кем-то еще. Да что там. С тем, с кем Вахид не хотел, чтобы я общалась. Нудя о том, какие у Кирилла золотые руки, я ведь на самом деле не верила, что Байсаров проникнется и уступит. Он же и тут умудрился меня удивить. Ничего не говоря, никак не выказав своего недовольства… Может быть, порядком устав от необходимости со мной возиться?
– Что сделаю первым делом? – я повторила вопрос Кирилла, старательно разрабатывая пальцы на левой руке. Движения были неловкими, но прогресс уже чувствовался. – Наверное, выйду в парк. Без сопровождающих. Сама. И сяду на самую дальнюю скамейку.
– Рискованно, – усмехнулся он, не отрываясь от моего плеча, которое мял с такой точностью, будто знал, где именно прячется моя боль. – А что там, на этой скамейке?