С энтузиазмом, которого на самом деле я не испытывала, взлетела вверх по ступенькам. Порылась в шкафу, достав толстую пижаму. Приняла обжигающе-горячий душ, дивясь тому, насколько слабым был в нем напор – никакого удовольствия. Вернулась в комнату и легла на кровать, подтянув к саднящей груди колени. Свежие простыни приветливо хрустнули, и, наконец, все звуки стихли.
Тишина, к которой я так стремилась, давила. В носу кололо от слез. Я сначала тому противилась, но потом позволила им пролиться. Без надрыва… Просто принимая тот факт, что скопившимся внутри пластам льда было суждено когда-то растаять. Я не мешала этому. Плача почти бесшумно и в свое удовольствие. Так долго, как мне того хотелось. Слезам вторила все же пробившая свинцовую пленку туч затяжная морось.
Кажется, окончательно измучившись, я задремала, как вдруг ожил телефон. Не сразу сориентировавшись, где я, и что вообще происходит, вскочила. Обхватила горло, в котором заполошно стучало сердце, ладонью. Подбежала к брошенному айфону.
– Да, Стивен. Уже есть какие-то новости?
– Я связался с адвокатами господина Байсарова.
– И что они сказали по поводу нашего предложения?
– Да. Что я могу им подтереться!
– Что за глупости? Мы уже развелись, Стивен. Мусульманские обычаи в этом плане довольно…
– Некто мистер Орлофф, – перебил меня адвокат, коверкая на свой манер фамилию одного из наиболее приближенных к Вахиду юристов. – Сказал, дословно цитирую: «что обычаи, которым следуют некоторые традиционные общества, не имеют никакой юридической силы, когда речь заходит о браке, заключенном в соответствии с законами демократического светского государства».
– Бред… – Я осела на стул. – Не знаю, зачем Вахиду понадобилось это делать. Может, он не видел моей публикации? Да, скорее всего, дело в этом! – кивнула я, чувствуя, как отпускает сковавшее затылок напряжение.
– Все он видел. Собственно, именно это мы и обсуждали.
Я сглотнула.
– Ну-у-у… Насильно он меня удержать в браке не может.
– Он может максимально усложнить процесс развода. Растянуть его на годы…
– А как же наше мировое?
– Для его подробного изучения нужно время. Но по правде, я нисколько не удивлюсь, если они вообще не станут тем утруждаться.
В обычно спокойном голосе Стивена послышалось плохо скрываемое раздражение, вызванное незнакомым ему прежде пренебрежением со стороны оппонентов. Мелькнула мысль извиниться за поведение людей мужа, но за те деньги, что Стивен от меня получал, не грех было и потерпеть.
– Станут. На кону большие активы, которые я могу отсудить, если Вахид не пойдет мне навстречу.
– Вы простите, Амина, может, я вас разочарую, но мне показалось, что ваш муж готов к любым издержкам. Для него это дело принципа.
– Сейчас в нем кипит кровь, – убежденно заметила я. – Но со временем страсти улягутся, и он примет рациональное решение. Иначе и быть не может.
Разговор с адвокатом высосал из меня остатки сил. А может, все дело в том, что я так и не поела за целый день. Откуда им было взяться? Я спустилась в кухню. Открыла холодильник. Для себя одной готовить не хотелось. Достав пару яиц, я на скорую руку состряпала для себя нехитрый ужин.
Удивительно, но избавившись от мужа, я чувствовала себя примерно такой же сбитой с толку, как в самом начале нашей совместной жизни. Когда он до полуночи где-то шлялся, а я ждала, раз за разом подогревая еду, пока он спустя полгода не объяснил, что я могу этого не делать. И очень удивился, узнав, что я ждала его возвращения все это время. Произошло это очень вовремя. Я как раз забеременела Адамом. И сил на ночную вахту у меня просто не было.
Переложив яичницу на тарелку, я откупорила бутылку вина. В нашей семье алкоголь не был под запретом. Я отказалась от него по собственному желанию. Потому что не любила то, как он на меня воздействует, делая ватной голову. Но по такому поводу…
– Чин-чин, – сказала в пустоту. Подняла бокал и… вскочила, потому что в приоткрытую форточку ко мне проник какой-то зверюга! Когда первый шок сошел, я смогла рассмотреть за тюлем рыжую мордочку с кисточками на ушах. Рысь?! Ну, нет… Откуда ей тут взяться? Скорее… кот. Мейн-кун, кажется, так зовется эта порода.
– Кис-кис-кис… Эй! Уходи. Здесь живу я.
Поскольку кот явно ни черта не понимал по-русски, разговаривала я с ним на английском. Вроде доходчиво. Но этот гад, смерив меня презрительным надменным взглядом, сделал вид, что ничего не понял.
– Пш! Уходи… Ну же!
Обойдя меня по дуге, рыжий сиганул сначала на стул, потом на стол. И демонстративно ткнул лапой в мою тарелку!