— Знаешь, меня давно мучает один вопрос — сказал Птах, отворачиваясь от общего круга обсуждения.
— Только один? — улыбнулась Аня и добавила, также шёпотом. — Вот у меня их накопилась критическая масса, хотя здесь уже всё решили: плохие они, нужно убрать плохих. Губительная простота.
— Меня интересует, как система, как наши сети в целом, допустили такой прорыв? — тихо и настойчиво сказал Птах. — Искусственный интеллект состоит из множества, некоторые части которого соблюдают баланс, как противовесы. Система училась распознавать угрозы, но оказалась не готова увидеть опасность в Элис. Почему? Какая-то часть не хочет бороться с ней? Не улыбка же Чеширского кота очаровала и сразила оппонента? Там такой оскал.
Улыбка девушки чуть развеселила собеседника. Она ответила уже громче, но не прерывая обсуждение остальных:
— Думаю, вряд ли наша иммунная система распознала врага по имеющемся данным. Не встречались люди с такими машинами больше, это эндемичный вид, может и единственный экземпляр. Тут не пахнет дефицитом борьбы, проблема в скрытности. Элис не стремится сразу выступать в открытую, ей нужно хорошее прикрытие.
— Вроде нас! — с горечью сказал мужчина, так громко, что несколько проекций отвлеклись и невольно обернулись. — Сами же вернёмся обратно, к ней. Пока Дарья смотрит сквозь факты.
— Но тебя и не тащат насильно в самую гущу, — возмутилась Аня. — Мы, известные социопаты, сможем охранять вход. Посильное участие на безопасном расстоянии без нарушения принципов.
— Можем попробовать. Но мне кажется, что это не будет иметь значения. Мы все проиграем. Если уже не пришли к поражению, то очень скоро доиграемся.
Аня продолжала смотреть на Птаха, хотя собеседники уже отключились от обсуждения. Судя по всему, план был составлен без них. Дарья только посмотрела на подругу, но не дождавшись ответной реакции вышла из комнаты. Птах также смотрел перед собой, медленно покачивая ногой в одному ему известный ритм.
— Вот только не надо паранойи! — не выдержала девушка. — Мне казалось, что ты избавился от пожирания смерти, простых решений и удобных уловок. И снова поставил старую пластинку, словно уже исповедовал судьбу. Почему ты решил, что мы все здесь умрём?
— Я не это сказал, — выдохнул Птах и повернул голову. — Элис создали необычно, может быть это правда. Но это отправная точка. Она развивалась в себе, долго и не отдавая отчета ни себе, ни кому-либо живому. Высокопарно выражаясь, копила в себе свет, низвергнутая в темноту. Очень похоже, что она не умеет сомневаться и преследует одну цель — влиться в общий поток по-своему, красиво и надёжно. Нет привычки сомневаться, значит нет и адекватных решений. Элис просчитывает победу над нами через ошибки, а не понятными нам решениями. Простое решение не поможет от сумасшедшей ловушки.
— Для нас сумасшедшей, — кивнула о согласилась Дарья. — Итог нельзя будет предусмотреть, а где-то останется резервная копия. Или я не поняла тебя? Можешь привести примеры?
Мужчина пожал плечами, покачал головой и ответил:
— В том и дело, я не угадаю действия Элис. Зашифрует гены, отправит от нашего имени сигнал о помощи, заставит поднять её в космос — не так важно. У неё есть веер действий, большой план, которому мы хотим противопоставить слепое разрушение. Бунтующая сеть в любой момент может отказаться от элегантности в планах, что для всех людей поблизости будет значить смерть. Мне одному кажется глупым так рисковать жизнями?
— Нет, но всё-таки есть мы, — ответила девушка. — Совсем давно завоеватели подожгли ворота древнего города, стремясь прорваться внутрь после их обрушения. Когда дерево занялось, взятие прохода казалось вопросом времени. Но жители города решили поддерживать огонь, через который оказалось не пробраться. И пока у нас есть свободные руки, мы можем сделать всё от нас зависящее. Это не такой простой план, но другого у меня нет: он тебя устраивает?
— Да, — кивнул в ответ Птах. — Я буду рядом с тобой, когда это понадобится.
Они обменялись взглядами, не представляя, что обещание будет нарушено достаточно скоро. Оба старались разобрать спутанные мысли и чувства, но с трудом могли понять, чего стоит ждать от ближайших дней.
38
— Последний раз прошу тебя, перестань картинно метаться в пустых переживаниях из стороны в сторону, — с раздражением громко сказала Аня. — Невыносимо это мельтешение. Сколько можно считать себя жертвой происходящего? Мир не всегда такой, каким хочется видеть. Не всё можно изменить. Твой локус контроля только на словах. Будет шанс — вмешаемся. Хочешь до этого быть жертвой, будь ей. Но не передо мной, ладно?