Минуты пронеслись в подготовке кабины и пассажира ко сну. Внутри стало прохладно и сумрачно. Мужчине удалось в судорожных попытках зацепиться за остатки светлых воспоминаний в наступившей темноте. Он улыбнулся до провала в забытье, силясь ещё раз вспомнить мать. В такие моменты Кам начинал верить в возможность забывать и находить вновь прежние разлетевшиеся мечты. Начинал верить, что времени на свободу достаточно. Чтобы не случилось дальше, ни при каких обстоятельствах Кам не будет больше слепым слугой, орудием или материалом. Он не землекоп. Осталось только забыть в себе лишнее.
Пусть пострадали близкие — они допускали бессильное подчинение множество лет. Пусть умерли люди сверху — это случайность, их плата за допустимость произошедшего. Кам ничего сам не требовал по счетам, ему не приходили в голову идеи о долгах и идеалах. Поэтому объяснения оставались простыми. Пусть его жизнь никогда не будет похожа на снимки прошлого, на записи с радостными семьями и дружелюбными незнакомцами. Пусть не получалось жить, подражая хроникам. У него складывалось что-то собственное. Одинокое, рискованное и необычное — Кам выстрадал и возможность пробовать, и желание оставаться с воспоминаниями наедине. Он закрывал глаза с этими мыслями, стараясь прекратить методичные подёргивания правой ступни. Пытаясь забыться спокойным сном в уже совсем другом мире. Раскачиваясь на лапах бионического паука.
Чтобы продолжить жить, Кам принял чужие смерти. Пока без размышлений о своей вине. Мужчина посмотрел на руки, на браслет. Затем закрыл глаза. Дню хватило тревоги. Для него всё закончилось. Цена уплачена. Уроборос.
1
Скамейка заметно подросла. Аня наложила проекцию за мгновение: предыдущее посещение поверх настоящего. Её сеть интуитивно отразила изменения. И девушка тут же поняла, что посидеть уже не удастся. Гранитная основа скрывалась под зеленью мха и в прошлый раз. Но сейчас основание треснуло. Растения разрослись, а появившийся проём среди них заняла надземная часть муравейника. Теперь по сети трещин расползались насекомые. Кишели и разбегались в череде дел. Совсем не обращали внимания на незваную гостью. Местами их зернистый поток вырывался из камня. И, скорее всего, уходил в сети других холмиков. Во множество множеств, слившихся в единую сеть колоний. Аня могла и хотела подойти ближе, посмотреть и пощупать часть структуры. Само зрелище уже завораживало, способное затянуть на часы, если бы не прочие насекомые. Ни химия, ни излучение не отгоняли самых настырных кровопийцев. Комары и слепни всё равно настырно сновали рядом.
Девушка отмахнулась в очередной раз от противного писка. Отвернулась и продолжила разбирать вещи в вертолёте, просчитывая время. Всё-таки в графике не находилась дополнительная пара дней на анализ насекомых — дома накопилась необходимая рутина. Заканчивать дела следовало сегодня, да ещё и спешно. Оставалось не так много полезного времени от светового дня. Несколько часов до того, как ночь накроет собой всё сущее вне искусственного освещения. До демонстрации повальной настоящей темноты, отбрасывающей все сомнения о наличии заметных следов цивилизации.
Закончив с амуницией, Аня подняла голову к небу и смахнула локоны с лица левой рукой. Полдень миновал. В замершей и совершенно пустой части города разносилось только жужжание насекомых и пение птиц. Зелень под ногами вокруг изредка уступала место просветам, мозаике из остатков дорожного покрытия. Полотно пропадало под ногами и появлялось вновь. Сверхпрочные дороги утопали в траве, потому что не обслуживались в этой части города. До сохраняемого машинами работающего островка цивилизации раскинулись заброшенные человеком, преимущественно зелёные улицы протяжённостью в пару километров. Но оставленные на растерзание временем элементы инфраструктуры находились и здесь под достаточным мониторингом.
Общая сеть автономно осматривала высотные конструкции на необходимость демонтажа или точечной перестройки. Проверяла структуры на постоянной основе, чтобы переплетения небоскрёбов не нанесли урон поддерживаемой резервной территории обломками или отголосками ударов при массовых падениях. Участие живых людей в процессе не было обязательным, но Ане всегда нравилось вертеть головой среди вереницы свежих запахов и оттенков. Эмоции и впечатления занимали девушку. Поэтому она снова и снова включалась в живой мониторинг. Начинала осмотр с центров и отходила в самую гущу. Смотрела по сторонам и под ноги, выискивала самое интересное. Части сети в ней и в её костюме собирали все необходимые данные, выкручивая к максимуму возможности восприятия и обеспечивая разумную безопасность. Части-чешуйки одежды перестраивались и вздрагивали, время от времени: для вентиляции, для сброса отработанных материалов и пересборки физической части сети. По внешним данным ничего большего от амуниции не требовалось.