Теперь я обедал с Ниной просто потому что мне очень нравилось разговаривать с ней. Каждый день я с нетерпением ждал обеда, чтобы мы могли ещё поговорить о литературе, взглядах на жизнь и прочих темах. Она была образованным и приятным человеком, если пробиться через её барьер, что выстроился после тех издевательств, что она пережила. Думаю, жизнь способна заставить некоторых людей взрослеть быстрее, чем это задумала сама природа. То, как загорались её глаза, когда она видела, что я подходил к её столику, подсказывало мне, что она тоже была рада меня видеть.
К тому времени, как Майк резко прекратил нашу дружбу, мы с Ниной стали довольно близки, и даже могли доверять друг другу. Я зашёл в столовую на следующий день после разговора с Майком, и Нина сразу заметила грусть на моём лице.
"Что случилось?", - спросила она, застенчиво улыбаясь мне.
"Ох", - начал я, садясь за стол и открывая свой ланч-пакет, - "помнишь моего друга Майка, о котором я тебе рассказывал?"
"Ага", - сказала она. - "Тот парень, который постоянно травку курит."
"Именно", - согласился я. - "Так вот, вчера..."
Я вылил на неё всю историю, исключая, конечно, ту часть, где я когда-то был 32-хлетним и теперь мне сложно понимать шестнадцатилетних. Она выслушала меня, ни разу не перебив, а затем, когда я закончил свою историю, задумчиво взглянула на меня.
"Кажется, словно ты винишь себя в этом", - сказала она.
Я пожал плечами.
"Мы были друзьями уже очень долгое время. Может, я просто слишком строг с ним. Разве это так плохо, что он предлагает подвозить меня в школу каждый день?"
"Если это подвергает твою жизнь опасности, то да", - ответила она. - "Мне кажется, что это его следует винить, а не тебя. Это он решил закончить дружбу из-за чего-то настолько глупого, как с кем ты ездишь в школу и куришь ли ты с ним травку."
"Да, знаю", - согласился я. - "Но мы уже так давно дружим. Я не могу перестать думать о том, что я его в каком-то роде подвёл."
"Если вы и правда так давно дружите", - сказала она, - "то не кажется ли тебе, что однажды он всё же повзрослеет и поймёт, насколько глупо себя вёл? Он ещё вернётся."
"Может, к тому времени будет уже слишком поздно", - выпалил я.
Она взглянула на меня в замешательстве.
"Ты это к чему?"
"О, не обращай на это внимания", - ответил я ей. - "Порой я бываю чересчур драматичным."
В тот день я вышел из столовой, чувствуя значительное облегчение по поводу всей ситуации. Хотя ничего и не изменилось, мне всегда становилось лучше после разговоров с Ниной.
Ещё я выработал привычку читать бизнес-колонки в газетах каждый день. За завтраком я просматривал отчёт о фондовом рынке, запоминая и отслеживая различные акции. Для меня это стало настолько обыденной вещью, что отец вскоре перестал спрашивать меня, зачем я это делаю. В прошлой жизни я следил только за инвестициями моего пенсионного плана 401к. Теперь я пытался всерьёз взяться за фондовый рынок, и я начал постепенно изучать его и осваивать. Если я смогу освоить это, значит, я смогу освоить что угодно.
Начались летние каникулы. Когда я принёс свой табель маме, мне действительно показалось, что она упадёт в обморок, глядя на него.
"Одни пятёрки, Билли?", - спросила она, глядя на меня в недоумении. - "У тебя?"
"Думаю, я просто стал серьёзнее относиться к твоим словам о том, что образование - это самое важное в жизни, мам", - ответил я ей.
Продолжительная версия Взгляда последовала за этими словами.
"Может, приготовишь сегодня тако на ужин?", - спросил я следом.
"Конечно", - ошеломлённо произнесла она.
Глава 4. Часть 4.
Лето быстро пролетало за жаркими днями и сексуальной активностью. Хотя Майк больше и не тусовался со мной, я нашёл себе новую компанию в лице Синди и Трейси. Мои отношения с сестрой улучшились настолько, что она теперь доверяла мне свои секреты. Она рассказывала мне о своих мечтах и надеждах. Что она хотела пойти учиться в юридическую школу, выйти замуж за хорошего парня и завести детей. Что она хотела большой, хороший дом и машину. Это то, что я никогда не знал о своей сестре, потому что её жизнь закончилась до того, как мы вышли из стадии подростковой ненависти друг к другу.
Она больше не беспокоилась о том, что нас могут увидеть вместе. Может, всё то, что я ей говорил, что я делал для неё, сильно её впечатлило. Всё лето она относилась ко мне как к другу и брала с собой на вечеринки, либо с Синди, либо с другими её друзьями.
Она тоже приобрела похожую неприязнь к нетрезвым водителям. Эту неприязнь она умудрилась вбить в голову и Синди. Когда мы где-то тусилили, одна из девушек обязательно оставалась достаточно трезвой, чтобы безопасно доехать домой. Они выработали правило ответственного водителя до того, как это вошло в обиход. Мне всегда казалось, что мой разговор с Трейси той ночью сильно повлиял на неё.
Именно из круга друзей Синди и Трейси я выбирал себе сексуальных партнёров. Они обе входили в популярную компанию, элитнейшие из элит. В своей прошлой жизни я был бы до чёртиков напуган, находясь с ними на одной вечеринке.
Но теперь всё по-другому. Я не мог заставить себя бояться подростков, но ох, как же я хотел их. Редко я уходил с вечеринки, не воспользовавшись парочкой презервативов, которые я постоянно носил с собой. Я спал с девушками из моих фантазий, и обычно они сами подходили ко мне, спасибо той подпольной репутации, что я выработал среди женщин.
Парни на этих вечеринках, по большей части старше меня, либо выпускники, либо уже студенты, прекрасно понимали, что я делаю. Несмотря на мою репутацию после случая с Ричи Фэрвью, они считали меня безобидным, даже когда я уходил с их девушками погулять, пока они играли в игры на выпивание или заливали себе пиво в глотки прямо из бочки. Конечно, им было интересно, что я делаю. Я был младше всех, и они никогда не разговаривали со мной.
Меня это вполне устраивало. До тех пор, пока они не видят во мне угрозы, когда замечают, что я болтаю в женской компании или ухожу с их девушками на приватный разговор.
Трейси однажды рассказала мне, что большинство парней считают, что я гей. Они не издевались надо мной, потому что Ричи Фэрвью, но для них это объясняло, почему я предпочитаю компанию девушек разговорам о футболе и машинах с парнями.
Я никогда не пытался доказать им обратное, хотя меня в край поражала их странная логика. Если парень тусуется с девушками, значит, он гей.
У меня были очень строгие правила по поводу моих отношений на время лета. Обычно я не спал с кем-либо больше одного раза, и сразу давал ясно понять, что не хочу какого-либо дальнейшего развития подобных отношений. Я был согласен на секс, только на секс. Большинство из них понимало это. Они тоже были согласны только на секс и радовались, что я способен держать язык за зубами и распускать его, только когда он находился возле их киски.
У меня было только два исключения из этого правила: Синди и Анита. Я продолжал спать с ними. Это было довольно приятно. Они обе понимали правила, особенно Анита, которая меньше всего хотела, чтобы кто-либо узнал, что она трахается с подростком. К тому же, они обе принимали противозачаточные и мне не нужно было надевать презерватив с ними. Так приятно было время от времени, для разнообразия, проникать в голую плоть своей плотью.
Это было отличное лето, несмотря на мою разлуку с Майком и отсутствие разговоров с Ниной, по которым я безумно скучал. Лучшее лето, какое я только помнил.
В августе, когда мне исполнилось пятнадцать с половиной, мне дали разрешение водить машину. Отец "учил" меня водить.