— Спрашивай.
— Моя сестра, — эти два слова слетают с моих губ в спешке.
— Я отпущу ее завтра, — так же быстро отвечает он.
От его слов у меня в груди поднимается волна облегчения.
— Но если она сделает это снова, ты ее больше никогда не увидишь.
Я вскидываю голову.
— Она этого не сделает.
— Ты в это веришь? — Атлас приподнимает бровь.
— Она этого не сделает, — протестую я, качая головой. — Ну, надеюсь, что нет.
— Люси не здорова. Она садистка и заботится только о себе, — его слова правда, и я это знаю. Но тот факт, что он знает, заставляет меня поверить, что он знает ее, возможно, даже лучше, чем я, поэтому я спрашиваю.
— Насколько хорошо ты ее знаешь?
Он тянется, притягивая меня к себе, его голова лежит у меня на животе, а руки обхватывают мою попку.
— Достаточно хорошо.
Мои руки дрожат, когда я поднимаю и касаюсь его волос. Он не двигается, и я задаюсь вопросом, дышит ли он вообще, когда начинаю поглаживать его.
— Ты никогда не был с ней? — спрашиваю я, подтверждая это еще раз.
Атлас кладет голову мне на живот и отвечает.
— Нет, не был. Даже когда она так старалась, — сказал он. — Ты знаешь мой типаж... ты.
— Не всегда была только я, и, в общем, мы даже не из тех, кто будет вместе. Мы обречены расстаться, — я пытаюсь отстраниться, но он крепко держит меня и притягивает к себе, когда ложится на кровать, увлекая меня за собой. Когда я пытаюсь встать, он приподнимает меня, так что наши лица оказываются в нескольких дюймах друг от друга.
— Обречены расстаться, — бормочет он. — Как только я на что-то обращаю внимание, я обычно это получаю, — он наклоняется, и его губы касаются моих.
— К счастью для тебя, я не собственность.
Атлас отстраняется, а затем делает это снова, его губы касаются моих.
— Ты — да. Скорее сокровище.
— Ты пытаешься умаслить меня, Атлас Хайд? Ты вообще знаешь, как это делается? — я усмехаюсь.
— Нет. Не знаю. Мне никогда в жизни не приходилось так усердно работать, чтобы произвести впечатление на женщину.
— Ну, тебе еще предстоит пройти долгий путь, потому что я далеко не впечатлена, — отвечаю я ему, поднимая брови.
Он прижимается ко мне между ног; на мне только рубашка и трусики, а он подо мной совершенно голый. И, поверьте, я чувствую каждый дюйм его тела. Трудно удержаться от того, чтобы не пошевелиться и не прикоснуться к нему, потому что у Атласа впечатляющий член, как и все остальное тело.
— Ты хочешь сказать, что раньше тебя это не впечатляло? — спрашивает он, снова толкая меня. На этот раз я чувствую, как он набухает подо мной.
— Я имею в виду, в этом плане... у тебя все в порядке.
Он приподнимает бровь.
— Все в порядке? — руки Атласа убираются с моей спины и скользят вниз, задирая мою футболку, чтобы он мог запустить пальцы в мои трусики. — Я имею в виду, что твои крики не означали, что все было в порядке, — когда я ложусь на него сверху, он стягивает с меня нижнее белье, и я позволяю ему. Когда оно доходит до моих колен, его рука проскальзывает между нами, и он касается моей киски, прежде чем ухмыльнуться мне. — Ты такая мокрая. Я уверен, что «все в порядке» должно было быть чертовски потрясающим.
Атлас скользит в меня пальцем, и когда он это делает, мои ноги раздвигаются еще шире, давая ему именно то, чего он хочет. Я не могу раздвинуть их слишком сильно, так как мои трусики свисают до колен, мешая этому, но это дает ему именно то, чего он хочет, поскольку он может просунуть пальцы, приподнять мои бедра и протолкнуть свой член прямо в меня.
Наши глаза встречаются и смотрят друг на друга. Он первым отрывается от меня, смотрит вниз, улыбается и толкается вверх, посылая свой член глубже внутрь меня и заставляя мои бедра двигаться.
— Атлас, это не может быть ничем иным, как сексом, — сообщаю я ему, заводя руку за спину, чтобы снять трусики и сесть. Он ничего не делает, только бросает на меня испепеляющий взгляд, когда мои руки сжимают его татуированную грудь, и я закрываю глаза, ощущая каждый дюйм его тела во мне. Мои бедра начинают раскачиваться, и вскоре они начинают быстро подпрыгивать. Невероятно быстро, когда он помогает мне, подталкивая меня вперед и назад в такт моим собственным бедрам, так что мой ритм не замедляется.
— Как скажешь, Теодора, — слышу я его бормотание, но я слишком погружена в экстаз, чтобы ответить. Я поднимаю руки, провожу ими по волосам, сжимаю их и покачиваюсь, пока не ощущаю идеальное расслабление. Одна его рука оставляет мои бедра, в то время как другая продолжает двигаться, и он протягивает руку и щипает мой чувствительный сосок. Я жажду этого и наклоняюсь вперед. Он делает то же самое, и его рот обхватывает мой сосок, втягивая его зубами.
Я кончаю. Кончаю так чертовски сильно, что почти уверена, что вижу звезды.
— Вот она, — подтверждает он, бросая меня на кровать и переворачивая на живот, а сам встает, отводя мои бедра назад. Он сильно шлепает меня по заднице, затем делает это снова. Я слишком насыщена, чтобы двигаться, когда он приподнимает меня за бедра и снова входит в меня.
Трахает меня.
Буквально.
Глава 26
Атлас
Попка Теодоры была создана богами, ее тело было послано из ада, чтобы соблазнять и ублажать таких порочных мужчин, как я. А такие мужчины, как я, не могут остановиться на одном разе. Нет, мы будем продолжать брать, пока больше нечего будет дать.
Она стонет, когда мой член входит и выходит из нее уже насквозь пропитанный ее киской. Эти стоны сводят меня с ума, и я почти забываю о том, что должен быть нежен с ней, когда моя рука снова опускается на ее задницу с громким шлепком. Я думаю, ей это нравится, потому что каждый раз, когда это делаю, слышу, как с ее губ срывается тихий стон, а ее бедра приподнимаются, говоря мне, что ей это нравится так же сильно, как и мне.
Если бы я только мог обхватить руками ее шею, это было бы для меня просто великолепно.
Когда я впервые увидел ее, стоящую на коленях с шапкой на голове, я должен был это проверить. Мне пришлось обхватить руками ее нежную шею, чтобы посмотреть, как она отреагирует. И она меня не разочаровала. К счастью для меня, она так и не заметила, что мой член стал твердым, потому что, если бы она заметила, уверен, все пошло бы совсем иначе.
Она громко стонет, когда я хватаю ее за волосы, оттягиваю ее голову назад и кончаю сильно и долго. Она кончает снова, и крик срывается с ее губ, заставляя мои яйца сжаться от этого звука.
Я втайне одержим ею.
А она даже не осознает этого.
Я выхожу из нее, но она не двигается. Голова Теодоры снова падает на кровать, и она тяжело дышит, пока восстанавливает дыхание. Стоя, я смотрю на нее сверху вниз. На ее ягодицах красные отметины от моих рук, когда она лежит, раздвинув ноги, и показывает мне все, ни о чем не заботясь.
— Я не понесу тебя, — говорю я ей.
Она открывает глаза и ухмыляется мне.
— Я никогда не ожидала от тебя этого, но теперь, когда ты упомянул об этом, большинство мужчин в моих любовных романах относят своих женщин в ванную и моют их после секса. Ты обязательно должен это сделать, — ее тело даже не шевелится, когда она говорит, но губы расплываются в широкой улыбке.
— Я не понесу тебя, — повторяю я, на этот раз более решительно.
— Ты сделаешь это, потому что я не могу ходить. Итак, Атлас, возьми меня на руки и отнеси в ванную, как подобает хорошему мужчине, — она переворачивается, демонстрируя свои сиськи и киску. Мой член подпрыгивает, готовый к следующему раунду, и ее взгляд падает прямо на него. — Неси меня, — она протягивает руки и улыбается.
— Я плохой мужчина, это твоя первая ошибка.
Руки Теодоры опускаются, и улыбка, которая была на ее лице, мгновенно исчезает, а на ее месте появляется напряженный лихорадочный взгляд, а лицо краснеет.