Я ухмыляюсь и через несколько секунд тянусь к ней и перекидываю через плечо, шлепая ее по заднице несколько раз для пущей убедительности.
Теперь весь гнев прошел, она смеется, когда мы направляемся в ее маленькую душевую, и я усаживаю ее в кабинку, включая воду. Когда я это делаю, она вскрикивает, когда холодная вода обрушивается на нее в полную силу. Ее глаза расширяются, когда она пытается отодвинуться и прикрыться от ледяной струи, льющейся на нее со всех сторон. Когда она поднимает глаза и видит, что я улыбаюсь, она тянется ко мне и утягивает под воду, а затем прижимается ко мне всем телом, чтобы согреться.
— Ты настоящий мудак, знаешь? — говорит она мне в грудь.
Я поворачиваю кран, и вода нагревается, потому что была чертовски холодной.
— И тебе, наверное, стоит уйти, чтобы я могла видеть хорошие сны. Потому что, если ты останешься, ты обязательно испортишь мои счастливые мысли о тебе прямо сейчас.
Я усмехаюсь над ее словами.
— Я остаюсь, — говорю я ей.
Теодора отстраняется и тянется за мылом, затем начинает мыться. Она смотрит на меня, пока я стою под струей воды, и начинает намыливать меня. Ее руки описывают круги по моему животу, прежде чем опуститься ниже и коснуться моего члена. Она улыбается мне и продолжает медленно поглаживать.
— Тебе лучше уйти. Иначе мы, наверное, не заснем, — заявляет она, уже без мыла, и ее рука обхватывает мой член, когда она тянет. У нее идеальное прикосновение, и я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее, но она отстраняется. — Нет. Тебе не кажется, что тебе стоит уйти?
Я прикусываю губу, но смотрю на нее сверху вниз, пока она продолжает удерживать меня.
— Ты не хочешь, чтобы я уходил, — говорю я с дьявольским видом. — Ты хочешь проснуться с моим членом в своей киске.
Она не спорит, и я понимаю, что она этого хочет.
— Я тоже этого хочу. Так что, если ты не хочешь, чтобы я трахнул тебя, прижав к стене ванной и прижав руку к твоему горлу, стоит прекратить поглаживать член прямо сейчас.
Теодора сжимает меня в последний раз, затем отпускает и снова тянется за мылом, прежде чем продолжить мыться. Я наблюдаю, ожидая, пока она закончит и выйдет, прежде чем сделать то же самое.
Умывшись, я выхожу и нахожу ее в постели, она лежит, завернувшись в одеяло, и наблюдает за мной.
— С моим долгом покончено? — спрашивает она.
— Ты хочешь с ним покончить? — спрашиваю я, вытирая волосы полотенцем и подходя к ее кровати. У нее старая деревянная кровать, но матрас просто божественный.
— Да. Я с самого начала этого не хотела.
— А как же я? Ты хочешь, чтобы со мной тоже было покончено? — спрашиваю я, забираясь в постель. Я поворачиваюсь на бок и смотрю на нее, чтобы понять выражение ее лица. Ее небесно-голубые глаза закрываются на мгновение, прежде чем снова открыться.
— Я не знаю, чего я хочу от тебя. Но, Атлас?
— Да.
— Ты мне не нравишься, — говорит она с непроницаемым лицом. — Ты мне не нравишься, — повторяет она снова.
— Ничего страшного, я почти никому не нравлюсь, и меня это устраивает.
— А ты? — спрашивает она, хмуря брови. — Счастлив? Я почти никогда не видела, как ты улыбаешься. Ты счастлив?
— Иногда… да, — честно отвечаю я.
Теодора кивает, как будто этого достаточно.
— Я не хочу быть тебе чем-то обязанной. И никогда не хотела.
— Ты и не будешь, — отвечаю я.
— Спасибо тебе.
— За что?
— За то, что не убил меня за ее ошибки, — Теодора зевает и закрывает глаза. Если бы она только знала, что я скорее убью всех вокруг, чем ее.
Мой сотовый начинает пищать, но Теодора не двигается, поэтому я не обращаю на это внимания и переворачиваю ее. Она легко поднимается, и я ложусь сзади, прижимая ее к себе спереди. Вскоре она начинает дышать совсем легко, и это самая милая вещь, которую я когда-либо слышал.
Может быть, сегодня она не будет меня ненавидеть.
Но скоро, очень скоро, она может возненавидеть меня.
Глава 27
Теодора
Проснувшись, вижу как Атлас стоит у подножья моей кровати с чашкой кофе в руке и наблюдает, как я сплю.
— Это жутко, — говорю я ему, садясь и протягивая руку, чтобы взять у него чашку. Делаю глоток, а он не произносит ни слова. — Эй, ты… живой? — щелкаю пальцами перед его лицом.
— Я этого не делаю, — говорит он, качая головой.
— Чего?
Атлас смотрит на меня так, словно я должна знать ответ, и его янтарные глаза впиваются в меня.
— Мне нужно идти, — это все, что он произносит, поворачивается и выходит.
Я прислушиваюсь, не захлопнулась ли входная дверь, прежде чем встать. Ищу свой сотовый, нахожу его на полу в спальне, и он почти разрядился. Поднимаю его, вижу сообщение от Николаса. Улыбаюсь, когда читаю его.
Николас: Выпьем сегодня кофе? Не могу дождаться встречи с тобой.
Моя улыбка исчезает, когда я думаю о мужчине, который только что принес мне кофе.
Но я ведь сказала ему, не так ли?
Сообщила о том, что он мне не нравится, и между нами ничего нет.
Так почему же я не могу выпить кофе с человеком, с которым познакомилась благодаря ему?
Я отвечаю «Да», и он предлагает мне встретиться с ним через час.
Ебать! Прыгая по комнате, я быстро переодеваюсь, чтобы выглядеть достойно и не как девушка по вызову для Атласа Хайда. О боже, сколько же у него женщин? Наверное, больше, чем я хотела бы знать.
Поправляя макияж, я иду на встречу с Николасом в местное кафе. Когда прихожу, его легко узнать. Я вижу его светлые волосы и высокую фигуру, он сидит за столиком с газетой в руке, перелистывая страницы. Вряд ли кто-то сейчас читает газеты, но я втайне люблю их.
— Николас.
Он поднимает голову, когда я подхожу, встает, наклоняется, чтобы поцеловать меня в обе щеки, и выдвигает стул, чтобы я могла сесть.
Именно такой мужчина должен меня заинтересовать. Николас привлекателен во всех отношениях. Но почему, когда я сажусь, и Николас смотрит на меня, я поджимаю ноги, думая о том, кто был между ними этой ночью.
— Хорошо выглядишь, — он оглядывает меня с головы до ног.
Я не одета так, как на наших встречах на острове. Сегодня на мне джинсы и розовая рубашка, сумочка перекинута через грудь, светлые волосы распущены, на лице солнцезащитные очки.
— Спасибо.
К нашему столику приносят два кофе, и я улыбаюсь ему.
— Ты заказывал?
— Да. Надеюсь, все в порядке.
Когда Атлас делает это, мне не кажется, что я должна его благодарить; это как естественная реакция Атласа. А здесь все по-другому.
— Да, здорово. Спасибо, — я улыбаюсь, подношу напиток к губам и делаю маленький глоток. — Я должна поговорить об этих деньгах...
Николас начинает качать головой, фактически прерывая меня.
— Нет. Они твои.
— Я не могу принять твои деньги, — говорю я ему. — Это слишком много. Правда.
— Мы должны давать чаевые девушкам на острове. За одну ночь — 50 тысяч. Поверь, этого недостаточно за компанию, которую ты составила мне всего на несколько часов, — мои глаза выпучиваются, когда я смотрю на него, моргая несколько раз. — Ты выглядишь шокированной. Ты не знала?
— Нет. Не знала.
Он хмурит брови.
— Как ты могла не знать? Ты пришла бесплатно?
— Не совсем, у меня был долг, который нужно было выплатить.
Николас смотрит на меня так, словно пытается разобраться, но озабоченный наклон его головы лишь мимолетен.
— Долг?
— Да, Атласу.
— Ты называешь его по имени? — я прикусываю губу, но не отвечаю. — Он это разрешает? — он замолкает, когда я снова не отвечаю. — Все зовут его «сэр» или «мистер Хайд», особенно на его острове. Мистер Хайд очень влиятельный человек, — категорично заявляет он, глядя на меня. — Я думаю, ты — приз.