Разбей мне сердце (ЛП)

— Кажется, для тебя я делаю исключения.

— Как думаешь, почему?

— Я ничего не сделаю, кроме как разобью тебе сердце, Теодора. В детстве меня не зря называли «разбитое сердце».

— Разбей мне сердце, и я разобью сердце тебе, Атлас Хайд. С меня этого хватит на всю жизнь, и в следующий раз, когда кто-нибудь причинит мне боль, я не буду сидеть сложа руки и позволять им это делать.

— Если только это не твоя сестра, верно? — я раздеваюсь и ложусь в постель рядом с ней.

Она стонет от моих слов.

— Ты начинаешь говорить как Тина, — бормочет она.

— Тина умная женщина.

— Я передам ей твои слова. Уверена, она обрадуется.

— Скажи, где я могу к тебе прикоснуться, — прошу я, шепча ей на ухо.

Она замолкает и смотрит на мою руку, зависшую над ней, ее мягкие пальцы сжимают ее и опускают вниз, так чтобы коснуться ее живота, а затем она накрывает его своими пальцами.

— Не выше, — говорит она.

— И не ниже? — я спрашиваю.

— Нежно, — говорит она, отвечая мне.

Я придвигаюсь к ней ближе, так что мой торс оказывается у нее за спиной, в то время как рука скользит вниз по ее животу к трусикам. Отодвигая их в сторону, мой палец касается ее складочек. Тихий стон срывается с ее губ, и она пытается пошевелиться.

— Не двигайся, или я остановлюсь, — говорю я ей.

Теодора качает головой, но слушает.

Я одновременно просовываю палец и целую ее в шею, пока не добираюсь до уха, прикусывая его.

— Ты мне нравишься, Теодора Фитцджеральд, — когда я целую ее в подбородок, я вижу, что ее глаза закрыты, когда она отвечает мне.

— Ты мне нравишься, Атлас Хайд, — она шепчет так, словно это правда, которую она никогда не хотела бы раскрывать. — Но ты все равно осел.

Я посмеиваюсь над ее словами и сильнее ввожу палец. Она стонет, когда мой большой палец нажимает на ее клитор, медленно обводя его кругами. Надавливая туда-сюда, я ввожу еще один палец, и она стонет громче.

Вскоре я чувствую, как она кончает, когда ее сладкая киска сжимается вокруг моих пальцев, и она изо всех сил старается оставаться неподвижной, пока стоны срываются с ее губ. Вытащив пальцы, я ложусь рядом.

— А ты не думал, что, возможно, все дело в сексе, — шепчет она.

— Нет, — честно говорю ей. — Я занимался сексом с разными женщинами, и ни одна из них не заставляла меня возвращаться к ней.

— Это не очень обнадеживает, знать, что ты трахаешься с другими женщинами.

— Ни с одной, кроме тебя, — я слышу, как ее дыхание прерывается от моих слов.

— Мне причинили столько боли, что хватит на всю жизнь, Атлас, — я не говорю ни слова, потому что не могу ей этого гарантировать. — Так что уходи, если думаешь, что разобьешь мне сердце, пока не стало слишком поздно, — шепчет она.

Но это невозможно.

Уйти от нее.

Я пытался и потерпел неудачу.

Глава 30

Теодора

Атлас уходит на работу и возвращается каждую ночь всю неделю, и каждый раз приносит мне еду. Тина прекращает ее приносить после второго вечера, зная, что он это сделает, и улыбается, уходя. Они нравятся друг другу, и мне нравится, что они нравятся друг другу. Атлас недолюбливает многих людей, но по какой-то причине Тина, кажется, ему нравится.

На выходных я начинаю больше двигаться, боль становится намного меньше и почти терпимой. Я говорю Атласу, что возвращаюсь к работе, но он смотрит на меня так, словно у меня выросла вторая голова, и тут же начинает трясти своей.

— Этого не случится, — говорит он победным тоном, как будто выиграл битву, о которой я даже не подозревала. Он ставит перед нами еду, как обычно, и начинает есть, затем пододвигает ко мне стакан с водой. Он закидывает ноги на кофейный столик и включает телевизор.

— Это странно. Разве это не странно? — спрашиваю я, проверяя, удобно ли ему. Начинает звонить его сотовый, и он изучает его, прежде чем ответить, не сводя с меня глаз, готовый ответить на мой вопрос.

— Привет, — он продолжает наблюдать за мной. — Скоро буду, — он вешает трубку, не прерывая зрительного контакта. — Что странно? — наконец спрашивает он меня. — Мы?

Я киваю.

— Разве это не то, чего ты хочешь? — он указывает рукой между нами.

— Ты не можешь спрашивать меня об этом. Мы даже не знаем, кто мы. Как можно начать что-то с чего-то настолько неправильного и мрачного? — спрашиваю я его.

— Итак, ты хочешь, чтобы это закончилось?

Я хмурю брови.

— Я этого не говорила.

— Но ты сама на это указала.

Я пожимаю плечами.

— Говорят, что не следует спать со своим начальником.

— Это отговорка. Ты знаешь, что твоя работа в безопасности, несмотря ни на что.

— Я этого не знаю, — возражаю я.

— Черт возьми, Теодора...

— Да, Атлас?

Он встает, расстроенный.

— Мне нужно идти на работу, а потом, наверное, я пойду домой.

— Домой? У тебя есть дом? — спрашиваю. — Почему ты никогда не приводил меня туда?

— В этом проблема? В том, что ты не видела мой дом?

Я пожимаю плечами, отводя взгляд. Проблема не в этом, а в том, что он скрывает от меня часть себя. Хотя он может вникать во все мои дела, кажется немного несправедливым, что я так мало знаю о его личной жизни.

— Одевайся, ты пойдешь со мной посмотреть, чем я занимаюсь, а потом проведешь ночь у меня.

Я смотрю на еду и не двигаюсь с места.

— Теодора, одевайся. Или ты хочешь, чтобы я собрал твою сумку и одел тебя?

Я встаю, и он смотрит, как я иду в свою комнату.

Тина принесла мне несколько красивых рубашек на пуговицах и черные леггинсы. Я осторожно надеваю их и сажусь на кровать, чтобы надеть ботинки. Когда я встаю, Атлас подходит ко мне и начинает застегивать мои пуговицы спереди.

— Мои мужчины будут удивлены, увидев тебя, — вот и все, что он говорит, застегивая последнюю пуговицу. Он наклоняется и нежно целует меня в губы, затем отстраняется, поднимая сумку, которую я собрала. Я следую за ним, пока мы не доходим до входной двери.

Его машина припаркована перед домом позади моей, и он придерживает дверцу, пока я сажусь, а затем садиться сам.

— Почему? Почему они удивятся, увидев меня?

Атлас поворачивается ко мне и качает головой.

— Потому что, когда они видели тебя в последний раз, они похитили тебя, — говорит он как ни в чем не бывало. При этой мысли меня начинает трясти. — Они больше никогда не причинят тебе вреда.

— И часто они так поступают, похищают людей? — Я спрашиваю.

Он хрустит шеей, когда садится за руль.

— Только тех, кому это нужно.

— Мне это было не нужно. Меня забрали с работы, а я тогда даже не знала почему. Я этого не заслужила.

— К сожалению, вы с ней родственники.

— Да, очень жаль, — отвечаю я. Звонит мой сотовый, и я вижу имя Тины.

— Привет, — говорю я, когда мы подъезжаем к его казино.

— Привет, собиралась заскочить, но сначала хотела узнать, не нужно ли тебе чего-нибудь.

— Ммм... — я смотрю на Атласа, когда он притормаживает машину, чтобы припарковаться. — Я остаюсь сегодня у Атласа, — говорю я ей.

— Ооо... он что, надевает трусы для больших мальчиков и развивает наши отношения? — я поворачиваюсь к Атласу и вижу, как он ухмыляется, очевидно, подслушав, что она сказала.

— Думаю, да.

— Ладно, хорошо. Я жду полного отчета завтра.

— Хорошо, — говорю я с улыбкой.

— Тео, не забывай, если будешь брать его в задницу, используй много смазки, — кричит она.

Я вешаю трубку и поворачиваюсь, чтобы увидеть, как Атлас ухмыляется во весь рот.

— С ней одни неприятности, — он выходит из машины, обходит вокруг парадного и открывает мне дверь.

— Хотя это и не самая приятная проблема, — выйдя из машины, он кивает и направляется к казино. Швейцары открывают нам дверь, и Атлас ведет нас к частному лифту. Когда мы поднимаемся на верхний этаж, я вижу Сидни, сидящую, как я полагаю, за своим столом. Ее взгляд скользит по мне, прежде чем вернуться к Атласу.