Я улыбаюсь ему.
— Где я могу такую купить себе? — спрашивает Марисса, со смехом хлопая меня по плечу. Она слегка машет рукой Атласу, который не отвечает ей, но одаривает меня ухмылкой, которую я слишком хорошо знаю.
— Черт, ты хорошо выглядишь, — шепчет он мне на ухо, притягивая к себе и целуя мочку уха, прикусывая ее, прежде чем отстраниться.
— Тебе нужно работать сегодня вечером? — спрашиваю я, надеясь, что нет. Я хочу, чтобы он был в моей постели и делал с моим телом ужасные вещи, которых он еще не делал. Он будет использовать только пальцы и рот, без члена, потому что боится, что причинит мне боль. Я больше не боюсь этого. Я хочу, чтобы он причинил мне боль. Хочу. Нуждаюсь в ней. Сильно.
— Да, но могу гарантировать, что, когда закончу, я постучу в твою дверь.
— Я могу сама вести машину, ты знаешь?
Он открывает мне дверцу, а затем шлепает меня по заднице.
— Я знаю, но так я смогу трогать эту задницу каждый день перед работой.
— Ты можешь сделать больше, чем просто шлепнуть по ней. Ты можешь просунуть руку и трахнуть меня своим членом.
Его глаза расширяются от моих слов.
— Ты хочешь потрахаться?
— Да, я хочу трахнуться, — я ухмыляюсь, залезая внутрь.
Он тихо закрывает дверцу и обходит машину, садится и отъезжает.
Мой дом не так уж далеко, и когда мы подъезжаем, я поворачиваюсь на своем сиденье, чтобы посмотреть на него.
— Кто мы?
Он качает головой.
— Подумай об этом. Пожалуйста. Я хотела бы получить ответ, когда ты вернешься, — я вылезаю из машины, не прикасаясь губами к его губам. Он ждет, пока я подойду к своей двери, прежде чем уехать.
Открывая дверь, я встречаюсь с темнотой. Включая свет и сбрасываю обувь, я прохожу вглубь дома. Какой-то шум останавливает меня, прежде чем я успеваю пройти дальше, и когда я поднимаю глаза первое, что я вижу — это Николас, сидящий на одном из моих диванов. Его нога закинута выше колена, и на его красивом лице сияет улыбка, когда он смотрит на меня. Я замираю, когда смотрю на него.
В руках у него ничего нет, и единственный признак опасности — это то, что он в моем гребаном доме.
— Николас.
Его улыбка становится шире.
— Теа. Я ждал тебя.
Я сжимаю ключи в руке.
— Что ты делаешь в моем доме? — я начинаю отступать, когда слышу приглушенный крик, но не могу понять, откуда он доносится. — Николас, кто с тобой?
Он качает головой, улыбка не сходит с его лица.
— Ты правда думаешь, что я позволил бы кому-то причинить тебе боль? — он обнажает зубы, и это зрелище не из приятных.
— О чем ты говоришь?
Николас встает, делает шаг вперед, а я отступаю на шаг назад. Между нами диван, так что ему придется перепрыгнуть через него, чтобы добраться до меня. Я уверена, что успею добежать до двери как раз вовремя, прежде чем он меня догонит.
Он поднимает руки вверх.
— Я бы никогда не причинил тебе вреда, Теа. Никогда, — Николас поднимает руки вверх.
— Кто с тобой?
Он кивает на диван, который я не вижу перед собой.
— Посмотри сама.
Так я и делаю. Наклоняюсь, и мои глаза расширяются от открывшегося передо мной зрелища.
Моя сестра и Бенджи, оба связанные, с кляпами во рту, сидят на полу перед телевизором.
— Я не мог дождаться, когда ты начнешь их наказывать. Поэтому сам порезал им руки и сломал ребра, чтобы показать, через что тебе пришлось пройти, — он смотрит на Люси сверху вниз. — Она охотно рассказывала мне обо всем, что с тобой случилось, даже хвасталась этим, — рычит он на нее.
Я подношу руку ко рту, и из меня вырывается сдавленный крик. Я смотрю на Люси и вижу, что ее глаза полны слез, и она смотрит на меня, прося о помощи.
Бенджи продолжает смотреть на Люси, как будто может спасти ее. Он не может. Люси не так связана, как он. У Бенджи есть запасная веревка, так что он связан крепче.
— Ты думаешь, они усвоят этот урок? — спрашивает он.
Я оглядываюсь, надеясь, что кто-нибудь поможет. Но никого нет. Здесь только мы.
— Николас, ты должен отпустить их.
Он машет им рукой.
— Они не могут ходить, и я еще не закончил учить их не трогать то, что принадлежит мне.
— Я не твоя, Николас.
Его взгляд останавливается на мне, и улыбка сходит с его лица.
— Ты думаешь, Атлас любит тебя? Это не так, — Николас смотрит на свои часы, затем снова на меня. — Он должен был попасть в аварию… примерно… прямо... сейчас, — тянет он. — Так что мы можем пойти, куда ты захочешь. Люси мне все рассказала. Он использовал тебя и заставлял делать то, чего ты не хотела. Я бы никогда, Теа, не заставил тебя этого делать. Я бы относился к тебе как к королеве, которой ты и являешься.
— Что ты сделал с Атласом?
Николас снова смотрит на свои дорогие часы.
— Он просто обязан был попасть в аварию из-за своего вождения, — он подмигивает Люси, но она хнычет. Он встречается с ней взглядом, и она вздрагивает. — Она любит его, ты знала об этом? Она велела мне убить тебя, а не его.
Я встречаюсь с ней взглядом, и она не смотрит на меня. Я не чувствую вины. Я знаю, что он говорит правду.
— Я могу убить ее ради тебя. Сделать это медленно и мучительно.
Люси смотрит на меня широко раскрытыми умоляющими глазами. Какая-то часть меня хочет выйти за дверь и притвориться, что этого никогда не было. К сожалению, та часть, которая всегда спасает ее, не позволяет мне.
— Не причиняй ей вреда, Николас. Отпусти их.
— Ничего не поделаешь, Теа. Они должны понять, — он подходит к ним, наклоняется к Бенджи, который борется со своими веревками и достает нож. Одним быстрым движением он приставляет нож к горлу и перерезает его. Бенджи падает на бок, а кровь растекается лужей по полу.
Из моего горла вырывается крик.
Николас даже не поднимает глаз, направляясь к моей сестре. Прежде чем я успеваю пошевелиться, входная дверь распахивается, и входит Атлас, его рот в крови, а рука выглядит почти сломанной. Его глаза встречаются с моими, прежде чем он переводит взгляд на Николаса. Когда он собирается проделать то же самое с моей сестрой, ей удается увернуться, но Николас быстр и, улыбаясь, вонзает нож прямо ей в ногу.
— Пришел поиграть? — Николас наклоняется, тянется за ножом, вытаскивает его из ноги Люси и вытирает о свои черные брюки, прежде чем встать. — Если они не могут убить тебя, думаю, мне придется это сделать, чтобы мы могли быть свободны и быть вместе, — Николас смотрит на меня, а я наклоняюсь, и меня рвет прямо на пол, отчего ребра протестующе ноют.
Атлас направляется к нему, доставая что-то из заднего кармана, когда подходит ближе. Он поднимает руку и стреляет Николасу прямо между глаз, а я смотрю, как он падает на пол.
Я делаю то же самое. Когда получается, я подползаю к тому месту, где лежит моя сестра. Касаясь ее шеи в поисках пульса, чувствую, что она все еще дышит, хотя и с трудом. Но она потеряла много крови. Я смотрю на Атласа, который подходит к Бенджи и пытается остановить кровотечение, но знаю, что уже слишком поздно. Он почти побелел.
— Вызови скорую, — удается мне крикнуть ему.
Атлас смотрит на меня пустыми глазами.
— Это твоя вина, — выплевывает он.
Я прижимаю ногу сестры и тянусь за одеялом на диване, чтобы обернуть его, чтобы остановить кровотечение.
— Надеюсь, она умрет из-за тебя, Теодора, — говорит он, протягивает руку к Бенджи, поднимает его безжизненное тело и выходит.
Я оглядываюсь, надеясь, что Атлас вернется, но нет.
Он оставляет меня сидящей на полу с моей умирающей сестрой и разбитым сердцем, о котором я и не подозревала, что могу испытывать такие сильные чувства.
Атлас поступил так, как обещал.
Он разбил мне сердце, так что теперь моя очередь разбить его.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ