— Около трехсот.
— Что? — я сглотнула. — Триста долларов?
У меня не было много денег. Музей выплачивал мне минимальную стипендию, которой едва хватало на еду. После той спонтанной поездки в Денвер в моих сбережениях осталось не так много.
— Это только на запчасти, — он посмотрел на меня через плечо.
Я застонала, проводя рукой по волосам.
— А рассрочки нет, правда?
Его губы слегка дернулись, ямочка на щеке углубилась.
— Даг подумывает поставить шест для стриптиза посреди гаража. Может, ты сможешь отработать.
Фыркнув, я поднесла руку ко рту, губы растянулись в усмешке.
— Самое печальное, что я знаю, что он, вероятно, серьезно.
— Вот такой он, Даг, — первый проблеск настоящей улыбки тронул его губы, накаляя воздух вокруг меня, как котел. Наши взгляды встретились, не в силах оторваться, скрывая от нас весь остальной мир.
— Папочка! — пронзительный детский крик разнесся по гаражу, словно вонзая иглы вдоль моего тела. Мы оба повернулись к открытым дверям, наблюдая, как малыш вразвалочку входит в помещение, протягивая руки к Хантеру. Фигура женщины вышагивала в нескольких метрах позади мини-версии Хантера.
Как будто обогреватель переключился на режим глубокой заморозки, по моей коже пробежал холодок, сковав меня на месте. Волосы Кристы были собраны в ее привычный сексуальный хвост, кожа загорелая, без макияжа. На ней было черное макси-платье без бретелек и большие черные очки. Ее улыбка была огромной, лицо выражало любовь, когда она наблюдала, как ее сын бежит к Хантеру, с бумажным пакетом в руке.
— Коди, — Хантер сделал шаг назад от меня, встречая почти двухлетнего ребенка на полпути, с легкостью подняв его на руки. — Привет, малыш.
— Мы принесли тебе обед, — Криста вошла в гараж. Она выглядела так, будто принадлежала этому месту. Будто бы бывала здесь постоянно. Она повернулась ко мне, когда встала на носочки и поцеловала Хантера в щеку, позволив мне полностью ее разглядеть.
В одно мгновение мой мир рухнул и врезался в стену, лишая меня дыхания и возможности двигаться. Огромный ком встал посреди горла; звук, похожий на хрип, прорвался сквозь нос. Мой взгляд скользнул по ней, разум пытался понять, что увиденное — правда. Спереди я не заметила, но сбоку нельзя было отрицать округлившийся животик, выпирающий из-под ее платья.
Ой. Мой. Бог.
В ушах звенело, перед глазами царила тьма, легкие не могли сделать полноценного вдоха. Я ожидала множества сценариев, но только не этого.
Криста была беременна. На этот раз ребенком Хантера. Необходимость бежать заставила меня отступить. Я не могла дышать. Я схватилась за грудь, привлекая ее внимание к себе.
Черт.
Она удивленно моргнула, остановившись на месте. Ее глаза превратились в щелочки, лицо исказилось от ненависти.
— Джеймерсон, — мое имя прозвучало из ее уст как ругательство. — Ты вернулась.
— Да, — слово едва сорвалось с моих губ, я тонула в шуме работающего гаража, не в силах осознать происходящее вокруг.
Криста еще секунду наблюдала за мной, прежде чем снова повернуться к Хантеру, интимно потирая его руку.
— У тебя скоро обеденный перерыв, верно? — она бросила острый взгляд на меня, потом снова на Хантера. — Коди сам собрал тебе перекус, — ее рука снова легла на живот, который она нежно погладила. — Мы с малышом умираем с голоду.
Кадык Хантера дернулся, челюсть напряглась, но он быстро кивнул.
— Да, давай я закончу здесь, и буду весь твой, — сказал он, пощекотав Коди по животику, вызвав у ребенка громкий хохот. — Идите, накройте на стол снаружи. Я скоро подойду. Хорошо, малыш?
Коди вывернулся из его рук и побежал к маленькому кусочку зеленой травы перед гаражом. Под деревом стоял стол для пикника — крошечный кусочек природы в их мире, заполненном машинами.
Губы Кристы поджались, ее глаза постоянно метались ко мне. Она не хотела оставлять его наедине со мной, это было ясно. Но Хантер не дал ей выбора, кивнув головой в сторону стола.
— Я выйду через минуту, — в его интонации не было ни капли эмоций, он почти приказывал ей.
Гнев исходил из ее тела, но она снова встала на цыпочки, быстро поцеловала его, а затем направилась к скамейкам. Хантер издал странный звук, разочарованно потерев голову. Он вздохнул, возвращаясь к джипу, его лицо было напряжено.
Огонь распространялся в моей груди, но лед сковывал душу. Я моргнула, пытаясь прояснить затуманенное зрение.