Дельфин, как назвал его Джан, и это название было соответствующим. Это был корабль с гладкими обводами, напоминающий огромную рыбу — возможно, прыгающую форель, как подумал Телдин, — с горизонтальным хвостом, поднятым выше основного корпуса. В башне на хвосте находилась одна катапульта — тяжелая или средняя, он не был уверен, — в то время как другая катапульта была установлена на главной палубе прямо перед мачтой. Все судно, выкрашенное в туманный сине-серый цвет, имело длину, равную длине корабля-кальмара и немного шире, намекая на больший тоннаж. Боевой дельфин медленно приближался, хотя у Телдина было безошибочное ощущение, что он сможет двигаться достаточно быстро, когда это будет необходимо.
В приближении корабля было что-то, что беспокоило Телдина. Ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что же это было.
— Они заходят неправильно, — сказал он Джулии, которая стояла в дверях каюты. В его собственных ушах его голос звучал бесстрастно, отстраненно. — Такое впечатление, будто они бросают нам вызов, чтобы мы повернулись и использовали нашу катапульту. Что они знают такого, чего не знаем мы?
Джулия открыла рот, чтобы ответить, но прежде чем она успела заговорить, с палубы донесся ответ Телдину. Грохот и крики ужаса донеслись из передней башни. Восприятие Владельца Плаща мгновенно сфокусировалось на передней палубе.
Он сразу увидел, что катапульта развалилась на части. Когда команда наматывала шпиль, один из толстых пеньковых канатов, который обеспечивал мощность оружия, порвался. Несбалансированная сила вывернула вал шпиля в одну сторону, оторвав его от одного из подшипников. Человек из оружейной команды был поражен шпилем, и, похоже, у него была сломана рука. Он был рад видеть, что остальные не пострадали.
Но катапульта — единственное переднее орудие корабля-кальмара — оказалась бесполезной.
Неужели… вражеский капитан знал...?
*****
Второй помощник капитана «Акулы» опустил подзорную трубу и искоса взглянул на Берглунда. — Их катапульта неисправна, капитан, — доложил он.
Берглунд просто кивнул. — Перенести огонь на экипаж на их палубах, Рейхан, — просто приказал он.
Второй помощник вскочил, чтобы передать приказ, но невысказанный вопрос все еще эхом отдавался в его голове: как капитан мог это знать...?
*****
— Снова стреляют!
Телдин мог слышать голос Джана дважды — один раз, приглушенный, через его собственные уши; и один раз, чистый, как кристалл, через его расширенное восприятие. Даже на отвлекающем фоне потока он мог отслеживать приближающиеся выстрелы вражеской катапульты. На этот раз это были не отдельные камни, а скопления гальки. Этот «виноградный выстрел» не мог повредить корпус корабля или такелаж, но был абсолютно убийственным для незащищенного экипажа. Он попытался выкрикнуть предупреждение, но опоздал на мгновение.
Крошечные камешки застучали по палубе над головой Телдина, звуча как внезапный град. Его уши наполнились криками. По всему кораблю он видел, как члены экипажа шатались и падали, когда крошечные камни впивались в их плоть. Предплечье Джана было пробито до кости, но он продолжал стоять у переговорной трубы.
— Я должен вытащить нас отсюда, — сказал себе Телдин, — или они убьют нас. Он расширил силу плаща, своего главного, абсолютного привода-кормила, и проверил ответную реакцию корабля-кальмара.
С первым прикосновением силы он ответно рванулся вперед, но сопротивлялся повороту и изменению крена, будто это было живое существо. Должно быть, это результат повреждения такелажа, как понял Телдин с холодком в животе. Даже с самым совершенным приводом кораблю нужна соответствующая оснастка, если он хочет маневрировать. Он отключил действие плаща и осмотрел ситуацию.
Все было нехорошо. Как он обнаружил, экспериментируя с «Фулом», он мог вести корабль с любой степенью скорости или управления только вперед. Это означало, что возможный диапазон движения «Баундлесса» можно было представить в виде расширяющегося конуса, с центром вокруг линии его киля. В данном случае это была узкая воронка, потому что он не мог быстро повернуть нос корабля. Независимо от того, как быстро он будет управлять кораблем, он все равно будет находиться в зоне огня боевого дельфина в течение нескольких минут, а именно, в зоне огня «в упор».
— Кровь Паладина! — выругался он себе под нос. Если бы боевой дельфин сделал нормальный заход — сбоку или со стороны кормы, — он смог бы использовать скорость своего привода, чтобы убежать. Но поскольку враг был прямо на его носу, его выбор был минимальным, или, вообще, никаким. Опять же, будто вражеский капитан точно знает ситуацию на корабле Телдина...
По крайней мере, есть одна вещь, о которой он не знает. Своим расширенным зрением Телдин мог видеть, как Бет-Абз — в человеческом облике, как он с радостью отметил, — взобрался на носовую палубу. — У нас осталось одно оружие, стреляющее вперед, — сказал себе Владелец Плаща с мрачной улыбкой. Он наблюдал, как черноволосый мужчина подошел к передней части палубы и схватился за поручни обеими руками для устойчивости.
Внезапно Телдин понял, какую тактику ему следует использовать, если он хочет выбраться отсюда живым. Он почувствовал, как его губы обнажились, а улыбка превратилась в почти дикую гримасу.
— Скажи Бет-Абзу, чтобы он пока держался, — сказал он Джулии. — Пусть ничего не делает, пока я не скажу.
Она кивнула, попятилась из каюты, оставив дверь открытой позади себя, и заняла позицию у двери салона, которая вела на палубу. Телдин услышал ее голос, когда она передавала его инструкции бехолдеру, находящемуся над ними.
Позади себя, вокруг себя, он почувствовал предельную энергию своего абсолютного кормила, когда повел корабль-кальмар вперед.
*****
— Они двигаются! — крикнул второй помощник капитана «Акулы».
Его крик был излишним. Берглунд уже видел, как корабль — его цель рванулся вперед, прямо к боевому дельфину. — «Черт возьми», — подумал он, — «они запустили привод раньше, чем ожидалось». Но теперь он был достаточно близко, чтобы разглядеть поврежденный такелаж, отсутствующую гафельную стрелу, грот-мачту, бесполезно болтающуюся по правому борту корабля-кальмара. Он вспомнил то время, несколько лет назад, когда он был капитаном военного корабля-кальмара, и вспомнил, что он знал о маневренности этого судна. С таким большим уроном враг был бы примерно таким же маневренным, как тяжело нагруженный торговец — другими словами, почти беспомощным. В отличие от его превосходного боевого дельфина, этот корабль с таким же успехом мог остаться неподвижным в космосе, несмотря на все, что мог бы сделать действующий привод. Он снова улыбнулся.
— Держать курс, — приказал он.
Затем, к своему удивлению и шоку, он увидел, как корабль-кальмар прыгнул вперед, быстрее, чем любой корабль имел право двигаться...
*****
Телдин задохнулся от напряжения — ни физического, ни умственного, но чего-то совершенно другого — когда он влил в корабль всю свою силу. Всего за несколько секунд «Баундлесс» разогнался до своей обычной максимальной скорости, но все равно ускорялся.
Внезапно тяжелое судно накренилось, пытаясь маневрировать так, как Телдин не собирался. Он понял, что главный привод корабля снова в действии, и что рулевой пытается взять на себя управление судном.
— Убери Блоссом с чертового привода! — крикнул он Джулии и снова услышал, как она повторила приказ на корму. Через мгновение он почувствовал, что постороннее движение прекратилось, когда он восстановил контроль над кораблем. — И скажи Бет-Абзу, чтобы он приготовился.
Вражеский боевой дельфин все больше вырисовывался впереди. Он изменил курс корабля на несколько градусов — даже это незначительное изменение потребовало больших усилий — и направил тонкий таран корабля-кальмара на более крупное судно. «Баундлесс» все еще ускорялся.
Он увидел, как две катапульты атакующего судна снова выстрелили, и как оба выстрела прошли мимо, когда вражеские артиллеристы попытались отследить свою высокоскоростную цель. Он точно знал, что это был их последний шанс. Не было никакой возможности, что у них будет время зарядить и выстрелить снова, прежде чем все это закончится... так или иначе.