А затем, с шокирующей внезапностью, огонь вокруг «Спеллджаммера» исчез. Космос снова стал черным и усеянным звездами...
Кроме мертвой кормы. Огонь все еще был там, как бесконечная плоскость безмолвного желто-красного пламени, бурлящего и извивающегося. А затем, поднявшись над плоскостью пламени, как солнце над Великим Океаном Кринна, он увидел массивный диск, светящийся тускло-красным, как угасающий уголек...
На несколько мгновений Телдин был полностью дезориентирован. Затем он понял, что именно он увидел.
Кирпично-красный диск был массивным огненным телом, похожим на огромное раздутое солнце. Несмотря на то, что не было ничего, что могло бы оценить масштаб, он понял — благодаря странному восприятию, дарованному амулетом, — что мир огня был титаническим, во столько же раз больше, чем мир Кринна, насколько «Спеллджаммер» был больше корабля «Баундлесс». «Бесконечная плоскость пламени», как он теперь видел, была широким кольцом желтого огня, которое опоясывало огромный мир вокруг его экватора. Кольцо было настолько широким, что заклинательному кораблю потребовалось бы, возможно, четверть часа, чтобы пересечь его, а само кольцо, вероятно, составляло целый час полета на полной скорости от «поверхности» огненного тела. «Спеллджаммер», казалось, прорвался прямо сквозь это огненное кольцо.
Сцена была впечатляющей — такой, какая не могла существовать дважды во вселенной, как сказал себе Телдин. Может быть, это была та возможность, которой он ждал, когда «Спеллджаммер» был рядом с узнаваемым миром. Он «огляделся» вокруг, выискивая больше отличительных черт, чтобы исключить вероятность ошибки.
Там было что-то: темная круглая область на поверхности великого огненного мира, покрывающая заметную часть видимого диска. — «Погодные изменения в огне»? — подумал он.
И что-то еще, фигуры, движущиеся среди желтого пламени огненного кольца. Большие, угловатые формы — крылатые формы, похожие на странные заклинательные корабли, построенные по незнакомым конфигурациям. — «Но как могут корабли существовать в огненном кольце?» — задумался он. «Спеллджаммер» сделал это, но теперь он знал, что это был всего лишь какой-то магический атрибут таинственного корабля, который позволил ему выжить невредимым...
Вид снова изменился. Маленький яркий диск — чуть больше точки — горящего бело-голубого света поднялся над одним из краев темно-красного мира. Восход солнца на солнце...
*****
Без предупреждения странная перспектива рухнула сама по себе. Возникло мучительное ощущение прерывистости, затем информация от обычных органов чувств Телдина хлынула обратно в его разум.
Он открыл глаза и посмотрел в озабоченные лица двух своих друзей. Положив амулет на стол, он вытер капли холодного пота со лба. Он понял, что его пальцы дрожали, а сердце колотилось так, словно он пробежал беговую дорожку.
— Почему? — спросил он себя. Почему использование амулета иногда отнимало у него гораздо больше сил, чем у других? Было ли это как-то связано с расстоянием — и означало ли это, что «Спеллджаммер» находился на большом расстоянии? Или это было что-то другое? В амулете было так много всего, включая связь со «Спеллджаммером» и его абсолютным кормилом, чего он не понимал.
— Ну? — спросила Джулия. — Что-нибудь?
—Я так думаю, — голос Телдина звучал устало в его собственных ушах. По беспокойству, которое отразилось на лицах его друзей, он догадался, что выглядит так же плохо, как и говорит... если не хуже. — Может быть, что-то важное. Он начал описывать то, что видел, так подробно, как только мог. — Я не могу себе представить, что во вселенной может быть еще такое же место, — сухо заключил он.
— Я думаю, вы правы, — сказал Джан. Его голос был тихим, но в нем слышались нотки тщательно контролируемого возбуждения. — Огненный мир диаметром в полдня полета, с огненным кольцом, — продолжал он, загибая пальцы. — Темное пятно — может быть, какая-то погодная картина, как вы подумали. И все они вращаются вокруг меньшего бело-голубого солнца. Я думаю, это должен быть Гарраш.
— Гарраш, — эхом отозвался Телдин. — Вы были там?
— Я этого не говорил, — поправил его полуэльф. — Я читал о нем однажды в «Геономиконе» — это книга, описывающая почти сотню самых захватывающих миров, когда-либо открытых, — но ваше описание определенно соответствует тому, что я помню.
— Где находится Гарраш? — потребовал Телдин. — Недалеко отсюда? Далеко?
— Я не помню, — признался Джан, качая головой.
Джулия встала. — Я принесу карту, — сказала она, направляясь на корму.
Она быстро вернулась, и с помощью Джана разложила карту на столе и с минуту изучала ее. Телдин почувствовал, как в нем нарастает нетерпение, но он знал, что лучше не торопить медноволосую женщину.
Наконец она выпрямилась. — Гарраш находится в хрустальной сфере, называемой «Вистаспейс», — сказала она, — вот здесь. И постучала пальцем по темному кружку рядом с одной стороной карты.
— А где «Некс»? — спросил Телдин.
— Он, конечно, не указан на этой карте, — медленно ответила она, — но он здесь. Она положила палец на область карты у противоположного края.
Телдин почувствовал, как у него вытянулось лицо. — Как далеко это? — спросил он, страшась ответа.
— Далеко, — ответил Джан. Он перегнулся через стол, чтобы получше рассмотреть. — Мы можем использовать пару течений во флогистоне, например, в «Пасспейс», а оттуда в «Праймспейс». Это сэкономит много времени по сравнению с прямым маршрутом... Его голос затих.
— Но...? — подсказал Владелец Плаща.
Джан поднял глаза, твердо встретившись взглядом с Телдином. — Но, — продолжил он, — мы пока говорим о путешествии в общем... — он вопросительно взглянул на Джулию, как бы подтверждая то, что собирался сказать, — в течение тридцати дней, может быть, тридцати пяти? Джулия медленно кивнула в знак согласия.
— И это время не включает перемещение в самой «Вистаспейс», как только мы окажемся там, — добавил полуэльф. — На карте указано, что это большая сфера. Мы не знаем, как сориентирована орбитальная плоскость «Гарраша» или где будет находиться планета по отношению к тому месту, где мы войдем в хрустальную сферу. Но на самом деле, попадание на планету добавит еще... ну, скажем, тридцать дней, на всякий случай. Общее время в пути...
— Шестьдесят дней или больше, — закончил за него Телдин. Его волнение по поводу признания Джаном того, что он видел, прошло, и депрессия угрожала снова захлестнуть его. — Два месяца. Маловероятно, что «Спеллджаммер» будет там через два месяца.
— Я понимаю. Джан положил руку на плечо Владельца Плаща и крепко сжал. — Я понимаю. Полагаю, это ничтожный шанс... — Но ничтожный шанс лучше, чем никакого, — уточнил Телдин, — вот что вы хотите сказать.
— Разве не так? — тихо спросила Джулия.
Владелец Плаща несколько мгновений молчал, погруженный в свои мысли. Затем он кивнул. — Да, — промолвил он. Затем снова, более твердо, продолжил: — Да, это так. Он повернулся к Джану и выпрямился во весь рост. — Первый помощник, передайте сообщение рулевому и штурману. Взять курс на «Вистаспейс» и «Гарраш».
Полуэльф отдал честь. — Есть, капитан.
Одним из преимуществ долгого путешествия было то, что у экипажа корабля «Баундлесс» было достаточно времени, чтобы провести ремонт, в котором отчаянно нуждался корабль. В качестве примера предусмотрительности, которую Телдин ожидал от своего первого помощника, до того, как корабль поднялся с «Кресцента», Джан загрузил большую часть грузового отсека досками из той же породы высушенной древесины, из которой состоял корпус корабля-кальмара. Теперь, когда им предстояло два месяца плавания, команда была занята — по указанию Джана, — исправляя повреждения корпуса, вызванные магической атакой и аварийной посадкой на планету «Некс».
В течение первых двух дней движения в Потоке полуэльф прошелся по кораблю от носа до кормы, составляя список мест, требующих внимания и ремонта. Хотя члены экипажа застонали почти как один, когда впервые увидели список задач первого помощника, размещенный в столовой, теперь они, казалось, были созданы для этой работы. На самом деле, как размышлял Телдин, они, казалось, в каком-то смысле наслаждались этим. Он думал, что может понять почему, как он решил после некоторого размышления. Вероятно, самой большой опасностью для члена экипажа в длительном плавании была скука. Когда ему нечего было делать, кроме как думать, существовала реальная опасность, что он доведет себя до безумия.