С собственными родителями, как считал Олег, ему, мягко говоря, не повезло…
Его отец — филолог, наивный романтик — посвятил всю свою жизнь служению науке, не менее наивная мать всю жизнь несла крест отцовской Музы. Им было всё равно, что они едят, во что одеваются, на чём спят. Зато последнюю копейку они и сейчас готовы отдать за какую-то древнюю книжку, покрытую плесенью веков. Оба родителя мечтали, чтобы сын продолжил династию и писал никому не нужные в наше потребительское время научные работы по древней и классической литературе.
«Смешно», — думал сын. Нет уж, с него достаточно того, что он натерпелся в детстве. И от этих — ах, Вергилий, ах, Ронсар, ах, Достоевский — у него скулы сводит.
У Олега свой путь. Духовность хороша, когда ты сыт не только хлебом, но и икрой, одет от Версаче, Армани, Брионии или Живанши, обут от Гуччи, Белуччи, Кельвин Кляйн и нос в табаке от Голден Лаялина или Сошл Смоук.
Хотя курить он бросил год назад опять же, исходя из правильного понимания момента: зарубежные партнёры в подавляющем большинстве курение считают плебейской привычкой.
Задумавшись, он не услышал, как подошёл Сергей и прилёг рядом.
— Мечтаешь? — спросил друг.
— Задумался немного, — ответил Олег, обернувшись.
— А, по-моему, ты влюбился, — Сергей сорвал какую-то травинку и засунул её в рот.
— Скажешь тоже, — усмехнулся Олег и добавил немного грустно: — Ты же знаешь, в моём случае это невозможно.
— Невозможного в этом мире нет, — философски заметил друг.
— Вот если бы ты, например, встретил Настю? — живо спросил Олег.
— Я встретил Ольгу.
— То-то и оно, — усмехнулся Олег.
— Ты почему-то с самого начала был уверен, что я женился на Ольге только потому, что у её папы куры денег не клюют.
— А разве не поэтому?
— Скажем так, деньги были не единственной причиной моей женитьбы.
— Но главной, — засмеялся Олег.
— Смейся, смейся, — подзадорил Сергей, — но, когда я познакомился с Ольгой, я не знал, кто её отец.
— А если бы он был грузчиком в хлебном магазине или сборщиком винограда, ты бы женился на ней?
— Вполне возможно, — задумчиво кивнул друг.
Олег хлопнул друга по плечу:
— Ты только мне не заливай! Я тебя, Серёга, сто лет знаю!
— Может, плохо знаешь, — лениво проговорил Сергей и перевернулся на живот.
— Помнишь, как мы у твоей бабушки в детстве в деревне два месяца жили?
— Помню.
— Ты тогда тоже всё травинки на лугу жевал.
Сергей улыбнулся.
— Не только…
— Ну, да молоко мы с тобой из-под коровы пили…
— На речку ходили, помнишь, каких карасей ловили? А бабуля их в сметане жарила. Вкуснотища! — Сергей зажмурился от удовольствия.
— Два дня назад на твоей яхте в море ходили, и улов у нас был повесомей тех деревенских карасей, — вздохнул Олег.
— А знаешь, Олежка, — Сергей приподнялся, отряхнул песчинки и уселся по-турецки, — дело ведь не в яхте и не в старой деревянной лодке деда Никифора. Да и нет разницы в том — река это или море.
— В чём же тогда разница?! — неожиданно разозлился Олег.
— В философии восприятия жизни. Можно есть картошку с постным маслом и селедочкой и быть счастливым, а можно икру запивать шампанским, но маяться от тоски.
— Ну да, тебе легко философствовать, — не скрывая сарказма, заметил Олег.
— Ладно, — сказал Сергей примирительно, — давай не будем ссориться. Горшки твои, тебе и решать: перебить их или на ярмарку свезти. — И, не дожидаясь ответа друга, Сергей бегом побежал к морю и плюхнулся в воду. — Эх, не вода, а парное молоко! — воскликнул он и быстро отплыл от берега.
— Про какие такие горшки мне тут Серёга сказ сказывал? — пробормотал Олег, поднимаясь с песка и вглядываясь вдаль.
Оставшиеся утренние часы он весело провёл, развлекая Ольгу байками о своей студенческой жизни.
На дикий пляж к Насте Олег не пошёл, решив дать ей возможность соскучиться и подумать… Лишь ближе к вечеру снова набрал номер её телефона.
Ответила девушка сразу, и Олег понял, что она ждала его звонка. Осознание этого пролилось бальзамом на его душу. Он попросил Настю о свидании, и она тотчас согласилась на его предложение. Только на этот раз девушка отказалась от ресторана, и они отправились в приморский парк, где бродили около часа, а потом сидели, обнявшись на скамейке возле фонтана.
«Вот бы кто из знакомых посмотрел на меня со стороны, — усмехнулся про себя Олег. — Ромео чистой воды…»