– Серьезно?
Мне нравится эта его светлая сторона, та, что никак не связана с его суровостью, смертью и опасностью.
– Просто хочется узнать что-нибудь о тебе. Что-нибудь настоящее.
– Тогда и ты расскажи что-нибудь «настоящее» о себе, Ханна. Такова моя цена.
– Хорошо. – Чтобы отвлечься, я играю с его щетиной на щеке. – Моя мама покончила жизнь самоубийством.
В его глазах мелькает удивление.
– Это ужасно.
Я отвожу взгляд. Пора делиться не только яркими моментами своей жизни.
– Ну, это правда. Теперь твоя очередь.
– Юджин, – говорит он сквозь зубы.
Мой взгляд резко падает на него.
– Что?
– Меня зовут Юджин Блу.
Не могу удержаться... я смеюсь. Опасно смеяться над парнем, который убивал и совсем не сожалеет о случившемся. Однако уголки его губ тянутся вверх.
– Можно я буду тебя так звать? – дразню я его.
Он пытается сделать серьезное лицо.
– Нет, если хочешь от меня ответов.
Его имя – лишь крохотная часть его, но она принадлежит лишь мне. Я утыкаюсь носом ему в грудь, а он приподнимает мой подбородок. Его взгляд при этом полон серьезности.
– Мне жаль, насчет твоей мамы.
С трудом сглотнув, я произношу:
– Спасибо.
Блу подается вперед и касается своими губами моих. Он не пытается ими шевелить или протолкнуть язык внутрь. Мы просто застыли в таком положении, губами к губам, смешивая наше дыхание.
Когда я отстраняюсь, его лоб соприкасается с моим.
– Почему ты это сделал? – шепчу я.
В этот раз мне не пришлось произносить вслух все.
– Потому что он назвал меня Юджином, – с серьезным лицом говорит Блу.
Хоть это и неправильно, но я смеюсь. Он единственный, кто заставляет меня смеяться
– А если серьезно.
Выражение его лица становится жестким.
– Все очень просто. Люди снаружи... судьи и присяжные. Они не знают всей правды. Убить или быть убитым, и черт меня побери, если я позволю кому-нибудь меня тронуть.
У меня перехватывает дыхание. Очень жаль, что у меня нет подобной уверенности.
Если бы у меня была такая сила.
– Почему ты не за решеткой?
Блу пожимает плечами.
– Я несовершеннолетний, плюс присутствовали смягчающие обстоятельства. Они так это называют... смягчающие обстоятельства.
– М-м, – произношу я, не особо понимая.
– Меня избивали, что и было задокументировано соцработником. По этой причине мое дело шло как самозащита. Мне всего лишь надо ни во что не ввязываться до восемнадцати лет. Затем я могу уехать из этой дыры. И никогда больше не возвращаться.
Я опускаю взгляд, вырисовывая круги на его серой футболке и чувствуя его спокойное сердцебиение. Он хочет вырваться из этой дыры. Конечно же, он этого хочет.
– Ох.
– Думаешь, я причиню вред тебе? – мягко спрашивает Блу.
– Нет. – Я сглатываю комок в горле.
От его улыбки по моей спине пробегают мурашки.
– Тогда ты и правда меня не знаешь.
На самом деле, я его не так хорошо знаю. Он задает много вопросов обо мне... о моей истории и приемных семьях, о любимых фильмах и какое мороженое мне нравится. Касабланка и мятное мороженое с шоколадной крошкой.
Он не особо разговорчив о себе. Все, что мне известно, это его доброта ко мне и желание защищать, ничего не прося взамен.
– Нет, – уже тверже говорю я. – Ты бы никогда не сделал мне больно.
– А так хочется.
Он просто дразнится. Проверяет меня. Это то, что я говорю самой себе. Хотя возможно, что он наказывает меня за то, что осмелилась напрямую спросить его о слухах.
– Я не верю тебе, – говорю я. Мой голос звучит храбрее, чем есть на самом деле.
– Не веришь? – Блу лениво изучает взглядом мое тело, начиная от моей руки, перекинутой через его грудь, заканчивая на моей ноге, согнутой на его колене. – Ты понятия не имеешь, что творится в моей голове по ночам. Что я вытворяю с тобой в своих снах.
У меня перехватывает дыхание.
– Например?
Ощущение, будто своим взглядом он сквозь одежду может разглядеть само мое естество – напуганное и возбужденное от его слов.
– Например, как я нагибаю тебя и беру сзади. Как связываю так крепко, что могу делать с тобой все, что хочу.
Моя кровь бежит в бешеном ритме. Блу силен и жесток... он даже не скрывает этого. Я же полностью скована, мои конечности сплетены с его, словно в паучьей ловушке.
– С чего ты решил, что я позволю тебе сделать подобное?
Уголок его рта тянется вверх. Глаза горят неким внутренним пламенем, что он скрывал все это время... как и свои темные желания. Блу шепотом произносит:
– С чего ты решила, что сможешь меня остановить?
Страх сковывает мне грудь, и я отшатываюсь, немного ожидая, что он не даст мне двинуться. Впрочем, он этого не делает, и я отодвигаюсь на небольшое расстояние. Мне страшно, но если бы я действительно считала, что он способен мне навредить, я бы сразу сбежала. Вместо этого я присаживаюсь на деревянный пол и обнимаю свои колени.
– Ты так говоришь просто, чтобы запугать меня, – отвечаю я обвинительным тоном.
Блу все так же лениво подсаживается ко мне.
– Может и так. Но это не значит, что я вру.
Нет, не значит, у меня есть неуютное чувство, что он говорит правду. Но он ни разу не делал со мной того, о чем говорил.
– Почему ты никогда не прикасался ко мне?
Его горящий взгляд проносится по мне.
– Я уже касался тебя, красавица.
– Но не под моей одеждой. И уж точно не... – Взволнованность и что-то еще застревают у меня в горле. Блу не брал меня сзади, да и вообще никак. – Ты не связывал меня и не вытворял со мной других своих извращений.
Он улыбается, наклоняет голову, выглядя при этом, словно застенчивый мальчишка при упоминании слова «извращений».
– Потому что ты еще не готова к этому.
– Тебе-то какая разница? – с горечью в голосе спрашиваю его. – Я просто случайная девчонка из случайной приемной семьи. Любой из нас может переехать хоть завтра, и мы больше никогда друг друга не увидим.