Она очень любила ласкать меня ртом.
И, черт возьми, для меня это было наивысшим удовольствием в жизни.
~*~*~*~
— Сынок, ты хорошо относишься к моей дочери?
Мы с отцом Беллы поедали бургеры. В конце лета я решил пожить немного с ее родителями. Я взял на себя клуб отца, которым он руководил еще с тех пор, когда я был ребенком. Четыре месяца назад его не стало, и пришла моя очередь занять свое место в бизнесе. Я всегда думал, что буду заниматься футболом, но после встречи с Беллой все изменилось. Я не жалел о том, что пошел по другой дороге. Однако я никогда не видел себя в развлекательном бизнесе.
— Всегда, сэр, — я улыбнулся и взглянул на Беллу, которая стояла рядом со своей мамой и хохотала, запрокинув голову назад. Она вся светилась.
— Как дела на работе?
— После летних каникул я займусь клубом. Пока что я использую те средства, что отец накопил для модернизации клуба и передачи мне его в собственность.
— По тебе не скажешь, что ты рад всему этому.
Я повернулся к нему, встав спиной к дамам.
— На самом деле это не совсем то, чем я хотел бы заниматься. Но это семейный бизнес, которым занималось несколько поколений. Не думаю, что будет правильно отказываться от этого.
— Но ты всегда хотел стать известным футболистом. Почему ты передумал? Ты ведь всегда знал, что у вас есть семейный бизнес, но тебе это не мешало мечтать о спортивной карьере.
Я пожал плечами, потягивая пиво.
— Я встретил Беллу, и понял, что живу не той жизнью, которой хотел бы жить.
— Сынок, у тебя есть талант. Должно быть, это нелегко отказаться от всего.
— Да. Но она стоит того, и даже больше.
— А не пожалеешь ли ты когда-нибудь об этом? – серьезно спросил отец.
— Пожалеть о том, что отказался от чего-то, чтобы приобрести что-то большее? Черт, конечно, нет. Никогда.
Отец Беллы улыбнулся.
— Расскажи мне о своих планах насчет клуба.
Целый час я рассказывал ему о том, что планирую сделать с «Домом Обсидиана».
Единственное, чего я не сказал ему, так это то, что планы на его дочь у меня куда более грандиозные.
Жизнь одна. И я хочу провести ее с ней. И мы обязательно будем счастливы.
ГЛАВА ДВЕННАДЦАТАЯ
СЕЙЧАС - АНАБЕЛЛА
Я спустилась в подвальное помещение «Дома Обсидиана», мое сердце бешено стучало. Вокруг кричали и топали зрители, разбрасывая повсюду деньги. Мне не очень нравилось здесь находиться, но я должна была его увидеть. Бармен сказала, что Макс сегодня выступает на ринге. Я знала, что он принимает участие в боях, свидетелем которых я никогда не была. Одна только мысль об этом вселяла в меня адский ужас. Я не знала, смогу ли выдержать знакомство с этой стороной его жизни. Но назад дороги нет.
Я пробиралась сквозь толпу до тех пор, пока не увидела ринг. На нем пока никого не было, и я оглянулась по сторонам. Вглядываясь в лица людей, я расправила свое короткое платье. Вдруг у служебной двери я увидела Макса, который разговаривал с двумя мужчинами. Они открыли дверь, и зашли в какое-то помещение. Я понимала, что это мой единственный шанс. Миновав толпы пьяных и неистовствующих людей, я отправилась за Максом. Слегка дернув за ручку, я поняла, что дверь открыта, и вошла внутрь.
Передо мной предстала комната, похожая на раздевалку. Трое мужчин разговаривали друг с другом. Когда я открыла дверь и раздался шум зрителей, они повернули голову в мою сторону. Макс сразу меня заметил. Я выдавила из себя слабую дружелюбную улыбку. Его глаза сверкнули от злости, и он резко приказал парням покинуть комнату. Когда они ушли, он рьяно прошипел:
— Какого черта ты здесь делаешь, Анабелла?
Боже.
Это режет слух, потому что он очень редко называл меня полным именем. Я всегда была Анной, Беллой, либо Колокольчиком. Но Анабеллой – никогда. Я сцепила руки и уставилась в пол, не представляя, что ответить, чтобы не сделать еще хуже. Я столько хотела высказать ему, но не могла подобрать слова.
— Я хотела поговорить с тобой после той ночи, — сказала я.
— Мне нечего тебе сказать.
Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.
— Макс, у нас дочь. И ради ее блага нам нужно поговорить, тебе не кажется?
Он скрестил мускулистые руки на груди.
— Ты думаешь, что сейчас это возможно? Ты думаешь, что можешь просто так врываться и требовать, чтобы мы решили проблему ради благополучия дочери, о которой, кстати, ты даже не сказала мне?