Лежа на кровати, втыкая в потолок, Мила собиралась написать Саше. Но не знала, что и как. Она уже успела в пятницу закинуть его везде в ЧС. И вот, через пять минут размышлений, достала из блока и спросила, могут ли они поговорить. Телефон сразу отправился под подушку, а сама Антипова замерла, сворачиваясь в клубок. Через пятнадцать минут смартфон ожил, принимая входящий вызов. Она выдохнула. В переписке поговорить было бы легче. Палец еле заметно дрогнул над зелёной кнопкой, но Антипова нажала на неё.
— Привет, красивая.
Звук Сашиного голоса приятной волной разлился в душе. Мила села на своей кровати, подтягивая колени к груди.
— Привет.
— Всё хорошо?
— Наверное. А у тебя?
— Надеюсь, что да, — Калинин вздохнул. — О чём ты хотела поговорить?
— Ты мне тоже нравишься, — Мила решила сразу вывалить на Сашу всё. — И я…
— Постой.
Она замерла, боясь услышать, что уже всё — поезд ушёл и не вернется.
— Ты сможешь вечером выйти поговорить? Хочу услышать это не по телефону.
— Да. Смогу.
Ожидание было самым нелюбимым в её жизни. Мила безумно хотела всё рассказать Кате, но пока сдерживала себя. Нужно сначала поговорить, а потом уже рассказывать. Елизавета Владимировна заметила нервозное состояние дочери, но Антипова отмахнулась, соврав, что просто волнуется из-за результатов сочинения. В какой-то степени — да, волновалась, но это так отошло на задний план, что казалось вообще незначимым.
***
И вот в восемь вечера пришло сообщение, что Калинин уже внизу. Мила вихрем оделась и застыла около двери, ловя недоумевающий взгляд родителей.
— Катя просто попросила выйти. Она у меня конспект брала, а мне он очень нужен, чтобы повторить. Я скоро!
И чтобы не успели ничего спросить, выскользнула в подъезд, заканчивая одеваться уже в лифте.
Сердце бешено колотилось, и впервые за долгое время не из-за панической атаки. Антипова собралась и толкнула подъездную дверь. Саша стоял рядом с белой «четырнадцатой». Он сразу, как увидел Милу, подошёл ближе, сохраняя привычное расстояние.
— Привет, красивая, — парень улыбался, смотря сверху вниз на Антипову. Она лишь смущенно спрятала нос за шарфом. — А теперь скажи это.
Она поправила шерстяную ткань и сунула руки в карманы пуховика.
— Ты мне тоже очень нравишься.
Саша улыбнулся ещё шире.
— Я только дома понял, какой дурак, что вот так сразу в лоб; что тебе нужно было время. Но написать уже не смог, — он погрозил Миле пальцем.
— Прости, — она вновь зарылась в шарф. — Я просто только сегодня поговорила со своим психологом, и это помогло разобраться.
Калинин кивнул.
— Будет не просто, Саш, — Мила закусила губу, отводя взгляд.
— Я и не боюсь сложностей. Жизнь вообще штука непростая. Главное, помни, что я никогда тебя не обижу. И всегда говори со мной, не молчи.
Она тоже кивнула. Немного несмело, но так желанно для него. Хотелось ещё что-то сказать, но Мила совсем не понимала, что. Вроде между ними всё так же, а с другой стороны, вроде и по-другому.
— Давай тогда беги домой, а то уже замерзла вся.
Антипова немного топталась на месте, потому что надела только толстовку, оставаясь в домашних штанах. Уж слишком она хотела увидеть Калинина.
Мила хотела развернуться и зайти в подъезд, но потом передумала. Нужно попытаться сделать ещё кое-что.
— Стой, — она сделала один небольшой шаг к нему, чем немало удивила Сашу. — Вытяни руку, пожалуйста, — Калинин без вопросов сделал так, как просила Мила. Он стоял на месте, не двигаясь и почти не дыша. — А теперь сделай так, — Антипова показала, что от него хочет, складывая свою ладошку почти в кулачок, оставляя нетронутым только указательный палец.
Он с точностью выполнил указания и смотрел на неё. Мила же теперь смотрела только на его руку. Она несмело подняла свою и приблизилась ей чуть ближе к нему. Саша уже хотел было отдернуть свою руку — ему не нужно было, чтобы она так ломала себя, — но, увидев более решительный настрой, чем за секунду до этого, расслабился и стал ждать.