А потом они ушли и оставили меня.
20
Работа на незнакомца в Лондоне
Иногда, когда вы появляетесь на пороге их дома, люди уже ждут плохих новостей. Родители пропавших детей, партнёры, услышавшие о авиакатастрофе в новостях — это видно по их лицам — они готовятся. И есть в этом и странное облегчение. Ожидание закончилось, худшее уже случилось, и они знают, что переживут это. Некоторые, конечно, нет. Некоторые сходят с ума, впадают в депрессию или просто разваливаются. Но большинство стойко выдерживают.
Но иногда они понятия не имеют, и ты появляешься на их пороге, словно кувалда бога, и разбиваешь их жизнь вдребезги. Ты стараешься не думать об этом, но всё равно невольно задумываешься, каково это.
Теперь я знал.
Я поднялся с земли и пошёл за ними. Иначе какой от меня толк?
Я был весь в пыли и, должно быть, выглядел рассерженным, потому что случайные незнакомцы бросались ко мне с предложениями помощи, но быстро отступали, едва подойдя достаточно близко, чтобы увидеть моё лицо. Я схватил одного, который по глупости оказался в пределах досягаемости.
«Вы видели женщину в маске?» — крикнул я. «С ней был мужчина — вы видели, куда они пошли?»
«Я никого не видел, приятель», — сказал он и побежал прочь.
Я добрался до внешнего оцепления, где капитан в форме, бросив на меня взгляд, приказал мне направиться в пункт сбора скорой помощи. Он прислал за мной констебля, прошедшего стажировку, и, хотя на вид ей было лет двенадцать, она уже отточила командный голос.
Мне следовало сказать им, кто я, хотя бы потому, что все золотые, серебряные и бронзовые командиры думали, что я был на крыше, когда она рухнула. Но некоторые вещи должны храниться в семье.
В зоне сбора пострадавших на Элефант-роуд стояло не менее дюжины машин скорой помощи, но пока меня запихивали в одну из них, я видел, как несколько машин отцепились и вернулись в общий поток. Лондонская служба скорой помощи — одна из крупнейших и самых загруженных в мире, и она не может позволить себе простаивать в ожидании пострадавших. Даже в случае серьёзного происшествия.
Меня осмотрел фельдшер, и я спросил его, есть ли пострадавшие.
«Когда он рухнул, на крыше было два человека», — сказал фельдшер. «Но их пока не нашли».
И вот тогда мне следовало сказать им, что я жив. Но, как я объяснил последующему расследованию Департамента профессиональных стандартов, я только что пережил обрушение многоэтажного дома, так что им следовало быть ко мне снисходительнее. На самом деле, они задали бы слишком много вопросов, на которые я не смог бы ответить, пока не поговорю с Найтингейл.
Я сказал фельдшеру, что хочу позвонить отцу, и попросил его одолжить мне свой мобильный. Он дал его, но только после того, как заверил меня, что мой отец не живёт в Рио, Сомали или где-то ещё в таком заоблачном месте. Я позвонил Найтингейлу, и по тону его голоса было понятно, что он обеспокоен.
«Что, черт возьми, произошло?»
«Я его поймал, сэр. Я поймал Безликого. Прикончил его, а Лесли ударила меня электрошокером».
Наступила шокированная пауза.
«Лесли ударила тебя электрошокером?»
«Да, сэр».
«Чтобы облегчить побег подозреваемого?»
Я считаю, что сейчас настал момент принятия решения.
«Да, сэр».
«Есть ли у вас какие-либо сомнения относительно участия Лесли?»
Это не было частью сделки.
«Нет, сэр».
«Питер, — сказал Найтингел, — в первую очередь ты должен обеспечить безопасность «Фолли» и сообщить Молли, что Лесли исключена из списка гостей. Ты должен сделать это сейчас, независимо от указаний любого другого старшего офицера. Как только будешь там, свяжись со мной снова — ясно?
«Да, сэр».
«Молодец, — сказал он. — Пошевеливайся».
У меня и так проблемы с такси, но никто не собирался останавливаться, когда я был весь в пыли. Чтобы избежать разочарования, я просто встал перед первым попавшимся чёрным такси и использовал комбинацию из удостоверения, двадцатифунтовой купюры и намёков на то, что я участвую в важной антитеррористической операции, чтобы меня подвезли. Он доставил меня обратно достаточно быстро — он так спешил от меня избавиться, что не стал ждать чаевых.
Я вошёл через двойные двери спереди, потому что почти никогда ими не пользовался, а если кто-то, например, Лесли, и устраивал засаду, то она делала это через заднюю дверь. Я остановился у будки охраны в вестибюле, прислушался, и, ничего не услышав, проскользнул мимо статуи Исаака Ньютона в атриум.