Молли ждала меня. Она приняла инструкции от Найтингейл с тем же серьёзным выражением лица, с которым принимала заказы на меню. Затем она бесшумно поднялась по лестнице, надеясь убедиться, что верхние этажи свободны.
У телефона в атриуме «Фолли» был отдельный столик с промокательной бумагой, бумагой для записей и гибкой лампой. Я взял бакелитовую трубку и набрал, буквально набрал, номер мобильного Найтингейла. Он ответил почти сразу.
Он дал мне ряд инструкций и попросил перезвонить ему, как только я их выполню.
Я спустился по задней лестнице, повернул налево, прошёл мимо двери на стрельбище и остановился перед оружейной. Внутри у нас было несколько 9-миллиметровых автоматических пистолетов Browning Hi-Power, из которых Найтингейл планировал научить нас стрелять. Мне захотелось взять один, но Фрэнк Кэффри как-то сказал мне, что никогда не стоит носить оружие, которым не умеешь пользоваться. К тому же, я даже не был уверен, что смогу застрелить Лесли в случае крайней необходимости. Это был ещё один принцип Кэффри: не направляй пистолет на человека, если не готов выстрелить. Я убедился, что дверь надёжно заперта, и двинулся дальше. Затем я спустился по прямоугольному кирпичному коридору, по которому я ни разу не заходил, поскольку он был неосвещённым и пропах сыростью. И, судя по пыли и паутине, Молли и никто другой за последние пару десятилетий тоже. В дальнем конце была грубая деревянная дверь, похожая на ту, что можно увидеть в садовом сарае. Я открыл её, и передо мной открылся ещё один короткий коридор и куда более внушительная серая дверь, сделанная, как я узнал позже, из закалённой корабельной стали. Ручек и видимых замков не было, вместо них на металле был выгравирован ряд перекрывающихся кругов. Они пугающе напоминали зоны полезной нагрузки демонической ловушки и ещё пугающе – современные галлифрейские.
Ни один из кругов не выглядел поврежденным или каким-либо образом нарушенным, и я лично не имел намерения их трогать.
Я вернулся в атриум и позвонил Найтингейл.
«Слава богу», — сказал он. «Это был мой самый большой страх».
«Ты никогда не рассказывал нам об этой двери», — сказал я.
«И это оказалась мудрая предосторожность, не правда ли?» — сказал Найтингейл.
Я знала, что лучше не спрашивать по телефону, что за этим стоит, но этот вопрос определенно оказался в начале моего списка дел.
Найтингейлу потребовалось восемь часов, чтобы вернуться в «Фолли». Как старший офицер и непосредственный руководитель Лесли, он должен был встретиться с Департаментом профессиональных стандартов. Поскольку он не осмеливался оставлять Варвару Сидоровну без присмотра, её приходилось таскать за собой, как нежеланную младшую сестру. Пока он проводил время с DPS в их офисе в здании «Эмпрес-стейт-билдинг» в Бромптоне, мне пришлось охранять «Фолли». Не то чтобы мне пришлось делать это в одиночку, потому что Фрэнк Кэффри появился с несколькими своими приятелями – все зрелые, но подозрительно подтянутые мужчины с короткими стрижками и чехлами для фотоаппаратов, полными вещей, которые на самом деле не были камерами.
Через девять часов после обрушения башни «Скайгарден» Тоби появился у задней двери, залаял, привлекая внимание Молли, а затем, вздохнув и прихватив с собой пару сосисок, уселся в свою корзинку. Должно быть, он дошёл домой из «Слона и замка» пешком один. Расстояние около четырёх километров, заметил я, меньше часа ходьбы, но кто знает? Может, он заехал посмотреть представление в лицей. Я бы ещё больше его отругал, но Молли выгнала меня из кухни.
Найтингел вернулся в «Фолли» в три часа ночи, таким помятым и злым, каким я его ещё никогда не видела. Он всё ещё тащил Варвару Сидоровну и сообщил Молли, что она будет нашей «гостем» до дальнейшего уведомления. Я слышал кавычки вокруг слова «гость», как и Молли, которая стала для себя чем-то вроде хобби наблюдать за женщиной из тени.
«Кто она?» — спросила меня однажды Варвара Сидоровна, когда Молли была вне пределов слышимости.
«Тебе лучше этого не знать», — сказал я ей.
В тот месяц нами никто не был доволен, разве что полиция Сассекса, потому что, по крайней мере, операция «Саллик» дала результат: Роберт Вайль наконец признал себя виновным. Он утверждал, что напал на совершенно незнакомую женщину и убил её, выстрелил ей в лицо и закопал в лесу – всё в одну и ту же ночь. Тот факт, что полиция Сассекса не смогла найти ружьё, не опознала тело и просто ни на секунду не поверила в мотив преступления, не имел значения. У них было признание и достаточно доказательств, подтверждающих преступление, чтобы представить его в суд, поэтому Роберт Вайль всё-таки отправился по лестнице.