Он слегка улыбнулся мне. Очевидно, это была его обычная болтовня с подобающими паузами для горького смеха и самоуничижительных усмешек, — только он впервые рассказывал её после смерти партнёра.
«Я всегда волнуюсь, когда хорошего становится слишком много», — сказал он.
Заработав миллионы, он направился в Лондон — ради культуры, ночной жизни и, прежде всего, потому, что, насколько ему было известно, никто из его ближайших родственников там не жил.
«Я люблю свою семью, — сказал он, взглянув вслед матери. — Но ты же знаешь, как это бывает».
Он познакомился с Ричардом Льюисом в Королевском оперном театре во время представления « Бала-маскарада» Верди . Он поддался импульсу и находился в стоячем месте, когда хорошо одетый незнакомец повернулся к нему и сказал: «Боже, это ужасное представление».
«Он сказал, что может назвать как минимум пять дел, которыми бы с удовольствием занялся», — рассказал Филлип. «Я спросил его, что в начале списка, и он ответил: «Ну, крепкий напиток был бы неплохим началом, как думаешь?» Мы пошли выпить, и всё, стрела Купидона попала мне прямо между глаз».
Но это была не совсем любовь с первого взгляда. Филлип не мчался за океан с огромным состоянием, чтобы поддаться первому же мало-мальски приличному предложению. «Он работал над этим», — сказал Филлип. «Он был методичен и терпелив, и…» Филлип отвёл взгляд и на мгновение уставился в пустой кусок стены, прежде чем вздохнуть. «Это чертовски смешно».
Три месяца спустя они поженились, или, точнее, вступили в гражданское партнерство, с должной церемонией, торжеством и надлежащим брачным контрактом.
«Это была идея Ричарда», — сказал Филлип.
Я решил, что сейчас самое подходящее время, чтобы развернуть анкету. Доктор Валид и Найтингейл составили её, чтобы выявить свидетельства реальной магической практики, а не интереса к оккультизму, историям о привидениях, фэнтези и этой старой религии. Доктор Валид добавил несколько вопросов из известных психометрических и социологических исследований, чтобы всё звучало более кошерно. Я назвал её тестом Фойгта-Кампфа, хотя шутка была понятна только доктору Валиду, и ему пришлось искать её в Википедии.
«Это нужно для того, чтобы предоставить предысторию этих... трагических инцидентов, — сказал я. — Чтобы посмотреть, что можно сделать, чтобы предотвратить их в будущем».
До сих пор я в основном рассказывала о потенциальных «крокодилах», которых я, как будто, опрашивала совершенно случайным образом. Глядя на лицо Филлипа, я решила, что нам придётся придумать совершенно новую стратегию общения с скорбящими родственниками. Либо доктор Валид придёт и проведёт свои собственные чёртовы анализы.
Филипп кивнул, как будто все это было совершенно разумно — возможно, он просто был рад нашему интересу.
Тест начался с пары психологических вопросов для разминки, и я чуть не пропустил пятый: «Выражал ли испытуемый недовольство каким-либо аспектом своей жизни?» Но доктор Валид подчеркнул важность последовательности в применении теста.
«Я так не думал», — сказал Филлип. «Пока не увидел запись аварии».
«Они позволили тебе это увидеть?» — спросил я.
«О, я настоял», — сказал Филлип. «Я думал, Ричард ни за что не покончит с собой. Какая у него была причина? Но трудно спорить с тем, что вы видите своими глазами».
Я перешёл к «духовным» вопросам, которые показали, что Ричард чуть не стал англиканином, так же как Филлип чуть не стал католиком. Филлип с гордостью рассказал мне, что его мама перестала быть практикующей католичкой на следующий день после его каминг-аута.
«Она говорит, что вернется в церковь в тот день, когда она извинится», — сказал он.
У Льюиса не было никакого интереса к оккультизму, за исключением того, что было необходимо для того, чтобы оценить Вагнера или « Волшебную флейту» , и у него не было ни одной книги о магии, да и вообще не было большого количества книг.
«Он раздал большую часть своих старых книг, когда мы переехали сюда», — сказал Филлип. «И сказал, что его Kindle гораздо удобнее для поездок в Лондон. Теперь я сожалею о всех часах, которые он провёл в этом поезде. Но он любил свой дом и не собирался бросать работу».
Хотя Филипп не понимал, почему. «Я знаю, что он не получал никакого удовлетворения от работы», — сказал он. Филипп, безусловно, мог бы использовать его в своей компании, которая занималась финансированием высокотехнологичных стартапов. «Он ненавидел работать в Лондоне, говорил, что ненавидит этот город, и я умолял его уйти лет пять, но он не согласился».