«Мы специализируемся на подписанных первых изданиях», — сказал Хедли и объяснил, что авторов убеждали «подписывать и разграничивать» свои свежеопубликованные книги — «Они писали строчку из своей книги в верхней части титульного листа», — сказал он, — а его клиенты затем покупали эти книги и раскладывали их, как хорошее вино.
Магазин был высоким, узким и уставленным современными книгами в твердом переплете на дорогих лакированных полках из твердой древесины.
«В качестве инвестиции?» — спросил я. Мне это показалось немного подозрительным.
Хедли нашел это забавным. «Вы не разбогатеете, вкладываясь в новые книги в твердом переплете», — сказал он. «Возможно, ваши дети — да, но не вы».
«Как вы зарабатываете деньги?»
«Мы книжный магазин, — пожал плечами Хедли. — Мы продаём книги».
Постмартин был прав. Вор должен был быть невероятно глупым, чтобы попытаться продать действительно ценный антиквариат на Сесил-Корт, особенно в районе Колин-энд-Лич. Хедли это не впечатлило.
«Он завернул его в мусорный мешок, во-первых», — сказал он. «Как только он его развернул, я подумал: „Чёрт меня побери!“ То есть, я, может быть, и работаю только с современными вещами, но я узнаю настоящую вещь, когда её кладут передо мной. «Как думаешь, она ценная?» — спрашивает он. Она ценная? Как он мог быть кошерным и не знать? Ладно, полагаю, он мог найти её на чердаке у деда, но разве это возможно, если она была в таком хорошем состоянии?»
Я согласился, что это маловероятный сценарий, и спросил, как ему удалось отделить книгу от упомянутого джентльмена.
«Я же сказал ему, что хочу оставить его на ночь, да? Чтобы кто-нибудь мог пригласить и провести точную оценку».
«И он на это купился?»
Хедли пожал плечами. «Я дал ему квитанцию и попросил контактные данные, но он сказал, что только что вспомнил, что припарковался на двойной жёлтой разметке, и сейчас вернётся».
И он ушел, оставив книгу.
«Думаю, он понял, что облажался, — сказал Хедли. — И запаниковал».
Я спросил, может ли он дать мне описание.
«Я могу сделать лучше», — сказал он и поднял USB-накопитель. «Я сохранил отснятый материал».
Проблема так называемого чёртового государства видеонаблюдения заключается в том, что отслеживать чьи-то перемещения с помощью камер видеонаблюдения — задача не из лёгких, особенно если человек идёт пешком. Отчасти проблема в том, что все камеры принадлежат разным людям и по разным причинам. У Вестминстерского совета есть сеть для отслеживания нарушений правил дорожного движения, у Оксфордской торговой ассоциации — огромная сеть, нацеленная на магазинных воров и карманников, у каждого магазина есть свои собственные системы, как и у пабов, клубов и автобусов. Прогуливаясь по Лондону, важно помнить, что Большой Брат может следить за вами, или он может отлить, или читать газету, или помогать перенаправлять движение в объезд места аварии, или, может быть, он просто забыл включить эту чёртову штуку.
В настоящей следственной группе по расследованию крупных преступлений есть детектив-констебль или детектив-сержант, чья задача — прибыть на место преступления, найти все потенциальные камеры, собрать все отснятые материалы и затем просмотреть все тысячи часов отснятого материала в поисках чего-либо важного. У него или неё есть команда из шести детективов, которые помогают ему в работе — конечно же, у Маггинса были он сам, Тоби и его упорная решимость добиться справедливости.
Книгу передали в отдел «Искусства и антиквариат» в конце января, и в большинстве частных домов хранится меньше сорока восьми часов видеозаписи, но мне удалось выковырять кое-что с камеры дорожного движения и паба, где недавно установили систему и ещё не разобрались, как удалить старые записи. Раньше, когда гигабайт был огромным объёмом памяти, я бы таскал с собой большую сумку VHS-кассет, но теперь всё это уместилось на USB-флешке, предоставленной Хедли.
С учётом остановки на судейство в «Гэби», солонины и маринованных огурцов, мне потребовалось добрых три часа, и я вернулся в «Фолли» только ближе к вечеру. Я хотел сразу же отправиться в техническую пещеру, чтобы посмотреть запись, но Найтингел настоял, чтобы мы с Лесли потренировались перебрасывать теннисный мяч туда-сюда через атриум, используя только импелло . Найтингел утверждал, что это была популярная игра в дождливые дни, когда он учился в школе, и называл её «Теннис в помещении». Мы с Лесли, к его большому раздражению, называли это «Карманным квиддичем».