«Ладно, ребята, доставайте оружие!» — крикнул Оксли, и послышался звук застёгивающихся молний и ругань, словно кто-то возился с пуговицами. «По моей команде! Ждите! Ждите!» — крикнул Оксли под стоны и свист.
«Отпускаем!» — крикнул Оксли, и мы отпустили.
Не буду рассказывать, какое место я занял в этой группе, лишь отмечу, что было неловко. Но, очевидно, у меня не было возможности допить пинты, как у некоторых моих соперников. К счастью, большую часть составило пиво, потому что перед нами поднялась стена пара, и оно могло быть гораздо крепче. Всё досталось Оксли, Оберону и самому Старику. Двое молодых мужчин выбежали одновременно с криками и стонами.
Отец Темз, невозмутимый, как джентльмен в писсуаре в пабе, взглянул налево и направо вдоль очереди, чтобы убедиться, что он полностью завладел нашим вниманием, прежде чем прерваться на полуслове и спокойно взять себя в руки.
«Ну, а чего вы ожидали, ребята?» — спросил он в тишине. «В конце концов, я — хозяин источника».
Я проснулся на заднем сиденье «Асбо» и, несмотря на это, чувствовал себя на удивление хорошо. Просто великолепно, честно говоря. Я вышел из машины и шагнул на тёплый утренний солнечный свет. Сразу же заподозрив неладное, я включил телефон и, привыкнув к нему, проверил дату — он показал то, что я и ожидал — я не провёл пятьдесят лет в волшебном волшебном веселье. Но в моей работе лишняя осторожность не помешает.
Однако ярмарка фей исчезла с утренним солнцем, оставив после себя кучи мусора и грязные прямоугольные следы на лужайках. Словно большая грязная река, вышедшая из берегов и оставившая свой след на сухой земле. Она была в плачевном состоянии, но, к счастью, я мужчина, у которого есть мама, которая знает женщину, управляющую компанией, специализирующейся на уборке после рок-фестивалей. Женщина, которая управляла компанией, сказала, что если вы когда-либо убирали в Гластонбери, то вас больше ничего, кроме высокоактивных радиоактивных отходов, не напугает.
Её люди прибыли и разместились на территориях, недавно оставленных временным правительством. Большинство из них были молодыми сомалийцами, выходцами из Центральной Африки, албанцами и румынами, а также немногочисленными поляками, турками и курдами. Они были одеты в комбинезоны, ботинки со стальными носками и вооружены лопатами, граблями и другими орудиями разрушения.
Лесли, свернувшись калачиком на переднем сиденье, выглядела бодро и равнодушно, поэтому я оставил её одну и отправился на поиски кофе и бутербродов с беконом. Когда я вернулся, она уже встала и махала мне рукой с восточной окраины парка, где мы устроили конкурс по писанию.
«Что, черт возьми, здесь произошло?» — спросила она.
Перед тем местом, где стоял Речной Старик, расцвели цветы. Найтингел, подъехав к нам, назвал их: дикий дудник, красный клевер, жёлтый донник, дикая резеда, чесночная горчица, скабиоза, голубая шаровидная чёртова мята и высокие кусты красной валерианы. Он, казалось, был в восторге и сказал, что вернётся, чтобы собрать букет для Молли.
«Но сначала нам нужно разобраться с этими перилами», — сказал он.
Несмотря на солнце, ветер, дувший с реки с востока, был резким. Дядя Бейлиф, по крайней мере, аккуратно сложил отрезанные секции поручней и закрепил их пластиковыми стяжками. Мы с Найтингейлом взялись за концы первой секции и подняли её в проём. Найтингейл обхватил рукой место соединения и произнёс довольно длинное заклинание, пятого или шестого порядка, как мне показалось. Я почувствовал вибрацию, словно по трубчатому колоколу аккуратно ударили молотком, и покалывание в руках, державших конец поручня, а затем тепло.
«Я давно этого не делал», — сказал он.
«Это часть странного пути Вейландов?» — спросил я. Конечно, это было не совсем создание волшебного посоха, но работа была из той же области. Металл становился всё теплее, и я уже пожалел, что у меня нет пары рабочих перчаток, когда Найтингейл отпустил свой конец. Я переместил свою руку, чтобы он мог взять мой конец, и внимательно наблюдал, как он повторяет заклинание. Там был Люкс , но также были формы и модификаторы, которых я не знал.
«Кстати, — сказал Найтингел. — Нам нужно продолжать кузнечное дело». Он отпустил рукоять, и на шершавом металле от его пальцев остался оранжевый отблеск, который со временем погас, не оставив и следа от соединения.
«У нас есть время?» — спросил я, когда мы подошли к следующим перилам. «А как насчёт дела Малкерна и Безликого?»
«Я слишком долго провёл в стране лотофагов, — сказал он. — Мне не принесёт никакой пользы поиск этого безликого ублюдка». Перила засияли белизной под его руками, а затем погасли. — «Не тогда, когда вы с Лесли не готовы приступить к своим обязанностям».