Кевин глубокомысленно кивнул. Он был опытным мастером запихивать вещи в лифт, так что нам пришлось сделать всего две поездки. Это был добрососедский жест, который либо демонстрировал, что дух общности не умер, либо позволял Кевину выяснить, есть ли у нас что-нибудь стоящее. Или, возможно, и то, и другое.
Лесли отплатила той же монетой, проведя проверку на наличие ИПФ у всей семьи, как только наша входная дверь была надёжно закрыта. Пока она этим занималась, я надела поводок на Тоби и отправилась за покупками.
Из трёх надземных пешеходных дорожек, ведущих от первого этажа, две шли к Олд Кент Роуд и Хейгейт Стрит соответственно, пронзая кварталы перед ними точно так же, как это делают монорельсы в старомодных изображениях будущего. Обе они были перекрыты в конце квартала Советом Саутуарка, чтобы ограничить доступ и предотвратить вандализм. Последняя оставшаяся пешеходная дорожка была построена на столбах над подъездной дорогой и заканчивалась в промежутке между двумя кварталами на углу Элефант Роуд. Я задавался вопросом о водопропускной трубе. Но когда я отошел от башни, я понял, оглядевшись, что не вижу вообще никаких дорог или следов машин. Я решил, что Штромберг, если бы ему дали бюджет, пошел бы до конца и закопал бы дорогу под землю. Добравшись до пандуса в дальнем конце, я обернулся и увидел, что блоки служили гигантскими садовыми стенами, обрамляющими зелёную чашу, в которой росли одни из самых больших платанов, которые я когда-либо видел. Некоторые из них достигали тридцати метров в высоту, настолько высокие, что нависали над дорожкой. Несмотря на укрытие, они всё же были покрыты пышной весенней листвой. А в центре возвышался пыльно-коричневый зубчатый шпиль башни «Скайгарден».
«Чёрт меня побери», — сказал я Тоби. «Мы живём в Изенгарде».
Дождь начался сразу же, как только я покинул территорию поместья. Но одним из преимуществ Скайгардена было то, что оттуда было удобно добираться до магазинов. На обратном пути я спустил Тоби с поводка, но он не рванулся вперёд, чтобы исследовать окрестности, а, наоборот, шёл за мной по пятам и, казалось, был рад добраться до подъёмников.
Пока я жонглировала сумками с покупками в поисках ключей, я заметила нервную белую женщину, которая смотрела на меня из квартиры справа. Она была невысокой, худенькой, с длинными гладкими каштановыми волосами, в выцветшей красной толстовке и выцветших джинсах, которые, вероятно, были гораздо теснее до того, как она похудела. Я узнала на её лице смесь надежды и тревоги и поняла, что это наша местная падшая принцесса.
В каждом районе есть как минимум одна такая девушка на квартал. Девушки из среднего или высшего среднего класса, сумевшие преодолеть преимущества своего происхождения и оказавшиеся в муниципальном жилье с ребенком, или с зависимостью, или и тем, и другим. Их легко заметить по постоянному выражению растерянности, словно они не могут понять, почему мир перестал им благоволить. В районе они не вызывают особого сочувствия — уверен, не нужно объяснять почему.
«Привет», — сказал я.
«Привет», — сказала она. «Вы только что переехали?»
Она прошла по дорожке, пока не оказалась на полпути ко мне, но затем замерла. Ноги её были босыми, и она ставила их, как балерина.
«Только сегодня утром», — сказал я. «Есть какие-нибудь советы?»
«Не совсем», — сказала она и снова пошла вперед.
Я поставил сумки и протянул руку. «Меня зовут Питер Грант», — сказал я полным именем, надеясь, что она ответит взаимностью. Она вяло пожала мне руку.
«Эмма Уолл, — сказала она, — гораздо проще провести кого-то через систему, если у тебя есть его полное имя».
Вблизи от неё пахло сигаретным дымом, и она дёргалась, как наркоманка, но если бы мне пришлось угадывать, я бы сказал, что она идёт на поправку. Хотя, конечно, это не так заметно, но я-то знаю.
«Как долго вы здесь живете?» — спросил я.
'Почему ты спрашиваешь?'
«Просто ищу местного гида», — сказал я.
Эмма прикусила губу, а затем, после долгой паузы, издала фальшивый смешок.
«Конечно», — сказала она. «Не могли бы вы...»
Я так и не узнал, что я мог сделать, потому что дверь открылась, и Лесли высунула лицо.
«Привет», — весело сказала она. «Есть ли шанс, что покупки прибудут?»
Я вздохнул, поднял сумки и сказал Эмме, что увижусь с ней позже.
«Конечно», — сказала она и убежала обратно в свою квартиру.
«Кто это был?» — спросила Лесли, пока я распаковывала продукты на кухне. Судя по стилю и степени износа кухонной мебели, я могла предположить, что ремонт был сделан в начале 2000-х. Верхние края были помяты и обесцвечены, а когда я открыла настенный шкаф, дверцы оказались шаткими. Стиль мог меняться, но снизу всегда лежала ламинированная ДСП.