«Просто работай», — сказал я.
«Мы можем чем-нибудь помочь?» — спросил Оберон.
Краем глаза я уловил вспышку зелёного и жёлтого. Но когда я повернул голову, всё, что я увидел, был Ники, смеющийся и преследующий исчезнувшую молодую женщину.
«Ты можешь сказать мне, кто это», — сказал я.
«Можно называть ее Скай», — сказала Эффра, отчего Беверли поперхнулась вином.
«Нет?» — спросил я Беверли.
«Небо, если коротко», — сказала она. «Может быть».
«А кто она такая?» — спросил я. «И не надо мне нести чушь про редукционизм и про опасность навешивания ярлыков на вещи, которых не понимаешь. Мне этого и от Найтингейл, и от доктора Валида хватает».
«Полагаю, её можно назвать дриадой», — сказала Эффра и взглянула на Оберона, ожидая подтверждения. «Да?»
« На самом деле, слово «Drys» относится к дубу», — сказал Оберон, заставив Беверли закатить глаза. «Точнее было бы сказать «древесная нимфа», хотя я сомневаюсь, что древние имели в виду лондонский платан, когда называли их».
«Разве ты не делал этого в университете?» — спросил я Эффру, у которой было высшее образование по истории искусств.
«Я избегала прерафаэлитов, — сказала она. — Все эти девственницы в воде. Это было слишком похоже на мою домашнюю жизнь».
«Могу ли я поговорить с ней?» — спросил я.
Эффра нахмурилась: «Думаю, сначала мне нужно спросить, почему».
Поэтому я сказал им, что вокруг башни недавно была какая-то подозрительная активность, и мы просто проверяем её. Лесли бы взбесилась, если бы узнала. Она считает, что, как бы мы ни были вежливы, полиция никогда не должна никому ничего уступать без проведения полного публичного расследования. И даже тогда нам следует лгать как проклятым, исходя из общих принципов, ведь Лесли придерживается полицейской школы «с правдой не справишься».
Я, будучи опытным современным полицейским (учитывая специфику своей работы), предпочитал активно содействовать взаимодействию полиции и магического сообщества с заинтересованными сторонами для облегчения сбора разведывательной информации. К тому же, я знал, что лучше не связываться с Эффрой.
Эффра кивнула и позвала Ники таким тоном, что я даже виновато вздрогнула. Оберон заметил мою реакцию и поднял бокал в знак приветствия.
Ники выскочила из деревьев и бросилась мне на спину, её маленькие ручки почти душили меня, её щека прижималась к моей – я чувствовал её ухмылку. Скай, возможно, древесная нимфа, несмотря на размеры взрослого человека, прыгнула на спину Оберона. Он даже не хрюкнул от удара – вот же мальчишка. Скай перегнулась через его голову и схватила с пикникового одеяла бутылку «Хайленд Спринг», но крышка её не подвела. Эффра взяла бутылку у неё из рук, открутила крышку и вернула.
«Питер хотел бы задать вам несколько вопросов, — сказала она. — Но вы можете не отвечать, если не хотите».
«Привет, Скай», — сказал я.
«Ло», — сказала Скай, покачивая бутылку «Хайленд Спринг» из стороны в сторону.
«Вы все время здесь живете?»
«У меня есть дерево», — гордо заявила она.
«Это здорово», — сказал я. «Ты живёшь со своим деревом?»
Скай странно посмотрела на меня, а затем опустила голову и прошептала что-то на ухо Оберону.
«Нет, он живет в большом доме на другом берегу реки», — сказал он.
«Это самое красивое дерево в мире», — сказал Скай, отвечая на мой вопрос.
«Уверена, что так и есть», — сказала я, и Скай лучезарно улыбнулся мне. «Всё, что я хочу знать, — не видели ли вы чего-нибудь странного возле башни».
«Башня тоже красивая», — сказал Скай. «Она вся в огнях и издаёт музыку».
«Какая музыка?»
Лицо Скай исказилось, когда она подумала об этом.
«Весёлая музыка», — сказала она и указала вверх. «На вершине».
Скайгарден когда-то был известен как место расположения Sanction FM, пиратской радиостанции, которую я слушал в подростковом возрасте, хотя сигнал то появлялся, то пропадал. По крайней мере два диджея Sanction впоследствии добились большого успеха в мейнстриме — один из них теперь вёл двухчасовой эфир на Radio IXtra. Но я не думал, что Скай слушает её на своём FM-радио. Я пытался объяснить ей, что за музыку она слышала, но то, что она описала, могло быть отдалённой вечеринкой или ветром, обдувающим странные углы башни.
Скай упал с плеч Оберона и театрально растянулся на спине. Я терял связь со свидетелем, и, хотя я никогда не проходила обучение, я знаю, что допросы детей или свидетелей с задержкой умственного развития могут длиться днями. Потому что, как только они перестают с тобой разговаривать, они действительно перестают с тобой разговаривать. Я спросила, видела ли она что-нибудь, что происходило внизу башни.