«И это тоже пустая трата времени», — сказал он. «Видите эти дома? Совет сказал, что предоставит жильцам жильё, построенное Жилищной ассоциацией, но что они там делают? Им всем сказали в течение шести месяцев найти альтернативные квартиры в системе, иначе они вылетят, поэтому они взяли то, что смогли».
«Но эти блоки — мусор», — сказал я.
«Они были ничуть не хуже любого системно построенного жилого комплекса в Лондоне», — сказал он. «И ведь их не собираются заменять загородными коттеджами, правда? Проблема людей в том, что у них романтический взгляд на прошлое».
Я сомневался в этом, но я наслаждался садом и пивом, и было бы невежливо мешать людям разговаривать.
«Я живу здесь больше сорока лет, но до сих пор помню, как здесь было раньше», — сказал Джейк и принялся подробно, со статистическими данными, рассказывать мне о туалетах на улице, сырости, переполненности, местах бомбёжек и о том, насколько отвратительным может быть субаренда террасного дома, когда многие делят одну ванную комнату. Конечно, если ванная комната отдельная, а не ванна на кухне, которая служит столом, когда не используется.
Ванная на кухне? Я прямо слышала, как мама говорит: «Роскошь!» В Сьерра-Леоне мы всегда мечтали о ванной на кухне . Только, конечно, не с йоркширским акцентом.
Для Джейка проблема была не в дизайне, а в людях.
«Люди гордились, получив квартиру, — сказал он. — Они ценили все современные удобства». Это был настоящий рабочий класс, который работал руками и мыл крыльцо. Который понимал важность образования.
«Если бы вы зашли в библиотеку в те времена, там было полно людей, только что вернувшихся с утренней смены, — сказал он. — Там можно было услышать, как упала булавка». И все они усердно совершенствовали свой ум и время от времени покупали « Дейли Уоркер» по пути к выходу.
«Раньше я продавал половину своих экземпляров у библиотеки», — сказал Джейк. «Вот таким рабочим раньше и выделяли муниципальные квартиры. Тогда это была привилегия, а не право». Он допил пиво. «Не то чтобы достойное жильё не должно быть правом человека, понимаешь? Но в те времена люди ценили то, что имели».
А у них были улицы в небе с водопроводом внутри. Высоко над шумом и запахом транспорта, где вытянутые фигуры художника, изображающие молодых белых матерей с колясками, махали друзьям с невероятно чистых бетонных дорожек под небом цвета битвы за Британию.
«Если бы у нас были правильные политические структуры, — сказал Джейк, — настоящая местная демократия, мы могли бы сохранить сообщества в целости и сохранности. Теперь всё решается на расстоянии, через подрядчиков и агентства» . Последнее слово он практически выплюнул. «Раньше были люди, которых можно было привлечь к ответственности. Но теперь колл-центры только и делают, что объясняют, что вашей работы, похоже, нет в системе. Больше никто ни за что не отвечает».
«Подрядчики, вроде окружной полиции?» — спросил я. Обычно я старался избегать столь прямого вопроса, чтобы не вызвать подозрения, но не думал, что Джейк заметит. Он был одним из тех людей, которые постоянно ведут разговор не с тем, с кем на самом деле разговаривают — вероятно, с кем-то гораздо более политически ангажированным. И заинтересованным.
«Лакей капиталистического класса», — сказал он. «Хотя, надо сказать, это лакеи с полным набором услуг, предлагающие широкий спектр товаров и услуг, призванных держать рабочий класс на месте».
Потому что они не просто защищали квартиры от сквоттеров. Они также выполняли функции коллекторского агентства, отвечающего за взыскание задолженности по арендной плате и подушному налогу. «Хотя это можно выяснить, только если провести какое-то время в Регистрационной палате», — сказал он. «Там целая сеть вложенных друг в друга фиктивных корпораций, с которыми приходится разбираться годами».
«Подозрительно», — сказал я.
«Вполне обычное дело», — сказал Джейк. «Всё это часть карусели уклонения от уплаты налогов».
Администрация графства Гард и стоящие за ней компании отчаянно хотели запустить проект. «Так близко к городу нет ни одной коммерческой земли, которая не была бы настолько дорогой, что это сократило бы их прибыль». Поэтому вместо этого они решили обманом выкупить дешёвую землю у местных советов, отчаянно нуждавшихся в деньгах.
«Зачем платить полную цену, если можно купить всё задешево?» — сказал Джейк. «Муниципальная земля — это, по сути, дешёвая земля, потому что муниципалитеты отчаянно пытаются увеличить свой жилой фонд, но у них нет на это средств. Всё, что нужно сделать этим застройщикам, — это пообещать им так называемое доступное жильё, и деньги на счёте».