Он встретил нас в колумбийском кафе, расположенном под одной из арок у станции национальной железной дороги Элефант-энд-Касл. Оранжевые стены кафе были увешаны связками плетёных корзин, а полки забиты загадочными бутылками с красными этикетками. Половина прилавка была отведена под труднодоступные лакомства для тоскующих по родине эмигрантов — тостадос «La Gitana» и вафли «Wafers Noel» . Меню было двуязычным, и я заказал «arepa con carne adada» , что в меню переводится как «кукурузный хлеб с жареной говядиной». Лесли заказала омлет с ветчиной, поскольку его практически невозможно испортить.
Найтингел сказал, что кофе хорош, поэтому я заказал двойной эспрессо с капучино.
Найтингел отложил свой бесплатный экземпляр Express News, когда мы присоединились к нему за столиком.
«Доктор Валид совершил тревожный прорыв в деле Роберта Вейля», — сказал он. «Он обнаружил доказательства наличия химерных клеток в теле женщины, которую бросил Вейль».
«Чёрт, — сказала Лесли. — Значит, Безликий тоже в этом замешан».
«Химера чего-то с чем-то?» — спросил я. Потому что, сражаясь один на один с одним из творений Безликого, я очень хотел узнать, что получится на этот раз.
«Абдул сказал, что вы спросите. Но у него не было достаточного количества образца, чтобы определить это», — сказал Найтингейл. Несмотря на то, что в лицо жертвы был направлен ствол дробовика, доктор Валид сумел извлечь клетки тканей, попавшие в глазницы взрывом. Их секвенирование заняло очень много времени.
«Старина Безликий не склонен совершать подобные ошибки, — сказал Лесли. — Он всегда отличался большой осведомлённостью в криминалистике».
«Он всего лишь очередной преступник, Лесли», — сказала Найтингейл. «Его подготовка делает его лично опасным, но не непобедимым. И он не профессор Мориарти — у него нет плана на все случаи жизни. Он допустил ошибку с Питером в Сохо и чуть не попался».
Принесли кофе, и эспрессо был превосходным, словно ароматный электрический забор.
«Роберт Вайль явно был чьим-то сообщником», — сказал Найтингейл.
«Разве мы не должны передать это в отдел по расследованию особо тяжких преступлений графства Сассекс?» — спросил я.
«Они нам спасибо не скажут», — сказала Лесли. «У них есть жертва, и у них есть достаточно оснований, чтобы отправить Роберта Вейля наверх. Для них это результат, и они не собираются его расширять».
«Сегодня утром я позвоню в Сассекс, а потом в Бромли», — сказал Найтингейл. «Поскольку, как мне кажется, вы оба достаточно часто убеждали меня, что валюта современной полиции — это информация».
«Да», — сказал я. «Но мы думали, что вы не обращаете внимания».
Мой кукурузный хлеб подали вместе с куском жареной говядины. Мне показалось, что кукурузный хлеб был суховат, но, по словам Найтингейл, именно таким он и должен быть. Я полил его достаточным количеством соуса чили, чтобы смочить, и, судя по одобрительным взглядам официантки, понял, что именно так я и должен был поступить.
«Ты вообще чувствуешь вкус мяса?» — спросила Лесли, которая разрезала омлет на квадратики такого размера, что они легко помещались в отверстие ее маски.
«Все дело в комбинации», — сказал я.
«Меня озадачивает одно, — сказал Найтингел. — Зачем Штромбергу было строить себе Штадткрону , а потом заливать её бетоном?»
«Я это понял», — сказал я. Я проверил внешний цилиндр, прежде чем спуститься вниз. «Всё в Скайгардене построено либо из формованного бетона, либо из шлакоблоков». В случае с формованным бетоном, с выступами и неровностями формы, оставленными на готовой поверхности — чтобы лучше подчеркнуть принципиальную честность проекта и гарантировать, что маленькие дети не смогут получить болезненные ссадины, играя в коридорах. «Но цилиндр построен из вертикальных полос узкого прямоугольного сечения, скреплённых между собой цементом».
Найтингел и Лесли остекленели и уставились на меня.
«Он достаточно прочный, чтобы выдержать любую погоду снаружи», — сказал я. «Но если внутри возникнет избыточное давление, он, думаю, раскроется, как шоколадный апельсин».
Затем нам с Лесли пришлось объяснять Найтингейл суть шоколадного апельсина Терри.
«Это похоже на то, как если бы рука практикующего раскрылась, чтобы явить свет оборотня», — сказал Найтингейл.
«Вполне похоже», — сказал я. Да, именно так я и думал.
«И что потом?» — спросила Лесли. «Чего Стромберг ожидал потом?»
«Вдохновленные светом разума, — сказал Найтингел, — добрые люди Саутуарка рука об руку пойдут в утопическое будущее».