«Кто-то это сделал», — сказал Кевин, увидев костюмы, и расслабился.
К нам присоединилась мама Кевина, которая успела надеть пальто. «Это просто кошмар», — сказала она. «Там убили девочку».
Я попыталась выглядеть соответственно завороженной, но чувствовала я себя нехорошо.
«Это был кто-то с вышки?» — спросил Кевин.
«Не знаю», — сказала она.
Справа от дорожки включились прожекторы, и я разглядел белый пластиковый верх палатки эксперта. Из-за деревьев доносился громкий, раздражённый женский голос, отдававший приказы — подозревал я, что старший инспектор Даффи был недоволен.
Кевин похлопал меня по плечу и кивнул в сторону Лесли, стоявшей с Заком. «Я думал, это твоя птица», — сказал он.
«Нет», — сказал я. «Мы просто друзья».
На границе Баркинга и Ист-Хэма Северная кольцевая дорога пересекает трассу A113 среди запутанного лабиринта торговых парков, очистных сооружений и заросших пустошей. По словам очевидцев, потрёпанный старый Ford Transit, ничем не отличающийся от миллиона других таких же белых фургонов, внезапно съехал на травянистую обочину и вытащил тело из кузова. Я узнал тело, как только увидел его в свете фонарей, установленных на месте преступления, внутри палатки эксперта. Это был парень с бензопилой.
Было середина утра, и машины бы неслись с грохотом, если бы сотрудники дорожной полиции не перекрыли дорогу до одной полосы. Вероятно, водители ещё больше замедлили движение, пытаясь как следует рассмотреть место преступления. Судмедэксперт уже прибыл, но пока никто официально не взял место преступления под свой контроль. Все сотрудники MIT старались не браться за дело, которое выглядело как серьёзное, связанное с «Фэлконом», особенно сотрудники Bromley, которые ясно дали понять, что тоже не хотят им заниматься. Именно поэтому меня вытащили с дивана после трёхчасовой бессонницы и отправили опознать жертву. В Bromley вряд ли обрадуются, что я втянул их в это дело — пожалуй, стоит пока обходить стороной юго-восточный Лондон.
«Я могу прожить без Бромли», — сказал я вслух.
«Ты что-то сказал, Питер?» — спросил доктор Валид, стоя на коленях возле тела и светя фонариком ему в рот.
«Просто бормочу», — ответил я.
Парень с бензопилой лежал на спине, всё ещё в байкерской куртке, которая была расстёгнута и обнажала серо-бело-чёрную клетчатую рубашку, пропитанную, по словам доктора Валида, водой у горла. Я спросил доктора Валида, есть ли у него какие-либо соображения о причине смерти.
«Я почти уверен, что он утонул».
«Так вот оно, место свалки», — сказал я.
«Нет», — сказал доктор Валид. «Я думаю, он утонул прямо здесь».
«На суше?»
«Похоже, его легкие наполнились жидкостью — не могу сказать наверняка, вода ли это, пока не проведу анализы, — и он утонул».
«Изнутри наружу?»
«Это моя гипотеза», — сказал доктор Валид.
Я подумал, что, наверное, лучше вообще избегать южного Лондона год или два.
«Вы проводите вскрытие Sky?» — спросил я.
«Позже сегодня, — сказал он. — Должно быть очень интересно. Хотите поприсутствовать?»
Я вздрогнул. «Нет, спасибо», — сказал я. «Я пропущу это».
За палаткой ярко светило солнце, и в воздухе пахло бензином. Я поднялся по поросшему кустарником склону к месту, где дорожно-транспортная служба оборудовала безопасную парковку для машин экстренных служб. Лесли была там, крепко спала на пассажирском сиденье «Асбо». Я оставил её одну, пока звонил Найтингейлу и подтверждал личность – он мог передать плохие новости старшему инспектору Даффи. Он предложил подождать на месте, на случай, если им удастся найти зацепку, связанную с фургоном, поэтому я сел на водительское сиденье и попытался устроиться поудобнее. Лесли открыла глаза и сняла маску, чтобы потереть лицо.
«Ну?» — спросила она.
«Человек с бензопилой», — сказал я и объяснил теорию доктора Валида.
«Это было убийство, — сказала Лесли. — Твоя маленькая подруга совершила его».
«Вы не можете этого доказать», — сказал я.
«О, Питер, проснись», — сказала она. «Он утонул на обочине дороги. Ты же слышал, как она это сказала — «Один за одного», — сказала она, а Оберон не нашёлся, что ответить. «Один за одного». Она указала вниз по склону на палатку эксперта. «Вот он, один».
«Хорошо, вы хотите вернуться и арестовать её?» — спросил я. «Ей сколько — девять лет?»
«Правда?» — спросила Лесли. «Я не знаю, кто она. Я знаю одно: закон, похоже, не распространяется ни на неё, ни на её маму, ни на кого-либо из этих чёртовых людей». Лесли закрыла глаза и вздохнула. «А если это не распространяется на них, то почему это распространяется на нас?»