Удар сбил меня с ног, и я увидел, как небесно-голубые и морозно-белые вихри закружились вокруг моей головы, а затем я ударился спиной о землю с такой силой, что у меня потемнело в глазах. Я попытался встать, но что-то, без сомнения, ботинок, обрушилось мне на грудь и повалило меня обратно на землю.
Надо мной возвышался мужчина с дробовиком. Нос у него был искривлён и начал опухать, а из ноздри сочилась кровь. Он вытащил дробовик и направил дуло мне в голову. Возможно, он не успел перезарядить, но, как ни странно, мне совершенно не хотелось это выяснять.
Вверху показалось лицо Варвары Сидоровны, она посмотрела на меня сверху вниз. Увидев меня, она вздохнула и пробормотала что-то себе под нос по-русски. Затем она скрылась из виду, бормоча всё громче, пока не перешла в громкую ругань.
Меня поразило, насколько хорош русский язык для ругательств — очень выразительный.
17
Военнопленные
Собачьи бойцы вовсе не считают себя преступниками. Они считают себя поборниками прекрасной сельской традиции, которая насчитывает столетия и была несправедливо наказана ханжескими горожанами. Они не дерутся со своими собаками ради денег — хотя ставки могут быть бойкими, а гонорары за случку прибыльными — они дерутся с ними из-за чести, эго и чистого азарта боя. Правила настоящего собачьего боя были кодифицированы в 1830-х годах. Ринг всегда представляет собой квадрат со сторонами двенадцать футов в длину и два фута шесть дюймов в высоту, и на дне обычно лежит старый ковёр, который впитывает кровь. Это действительно очень отличительная черта и делает их легко узнаваемыми, особенно когда вы стоите на коленях в центре одного из них, заложив руки за голову.
Ринг находился в старом сарае, который содержался гораздо лучше нового бетонного, и вдоль каждой стены стояли стеллажи с пустыми собачьими клетками. Это объясняло, почему он был так надёжно заперт.
Они поставили нас с Лесли лицом к двери сарая, а за нами стояли как минимум двое из бригады боевых штанов — оба с дробовиками. Варвара Сидоровна знала наши возможности и не хотела рисковать. Мы пробыли там достаточно долго, чтобы у меня затекли колени, а охранники забыли, что мы их подслушиваем.
«Это, блядь, тупо», — сказал Макс, который повторял это утверждение с тех пор, как мы сюда приехали. Методом исключения я решил, что это тот круглый розовощекий парень, и мы знали, что его зовут Макс, потому что его напарник назвал его так, когда он в прошлый раз велел ему заткнуться. Я был почти уверен, что его напарник — тот парень с прищуром, и я знал, что его зовут Барри, потому что Макс назвал его так, когда велел ему отвалить.
«Заткнись», — сказал Барри.
«Ну, это же полная чушь», — сказал Макс. «Мы уже давно должны были выбраться отсюда».
«Пока товарищ майор не скажет, что пора уходить».
«К черту товарища майора», — пробормотал Макс.
«На твоём месте я бы не стал пытаться», — сказал Барри. «Она тебе яйца отморозит».
«О да», — сказал Макс. «Серьёзно фригидный».
«Послушай», — сказала Лесли. «Хорошо, что ты держишь нас в плену, но можем ли мы хотя бы отказаться от этого чёртового сексизма?»
«Ты болтливый придурок, не так ли?» — сказал Барри.
«Я всего лишь офицер полиции, — сказала Лесли. — И если со мной или моим напарником что-нибудь случится, я лично гарантирую, что вы не переживёте последующий арест».
«Что?» — спросил Барри.
«Навредите нам, — сказал я, — и наши коллеги вас серьезно подловят».
«Заткнись», — сказал Макс.
«Ага», — сказал Барри. «Заткнись нахуй».
«Не они, придурок», — сказал Макс. «И ты заткнись нахуй».
У меня скрутило живот. Я не хотел умирать на собачьих боях. В Эссексе, ради всего святого, что бы сказал мой отец? И мама бы на меня так разозлилась. В целом, лучше бы мне вообще не умирать.
«Знаете, после сегодняшнего дня вы двое станете расходным материалом», — сказала Лесли.
«Она права», — сказал я. «Мы выследили вас по фургону и доложили об этом до того, как приехали сюда».
«Она заставляет тебя быть выше нас, — сказала Лесли. — А потом оставляет тебя на произвол судьбы, пока тебя не схватит полиция».
У меня пересохло в горле, и мне пришлось закашляться, прежде чем я смог сказать: «Это слишком рискованно. Скорее всего, она их убьёт, а потом сожжёт это место вместе с ними».
«Люди всегда поджигают себя, когда совершают поджог», — сказала Лесли. «Они подумают, что вы убили нас, а потом случайно покончили с собой. Дело закрыто, и товарищ майор ушёл безнаказанным».