«Можете ли вы назвать свое полное имя?» — спросила Лесли.
«Варвара Сидоровна Тамонина».
«А дата вашего рождения?»
«Двадцать первого ноября 1921 года», — сказала Варвара Сидоровна. «В Крюково, Россия». Как я потом выяснил, когда поискал информацию, это место теперь было частью обширного подмосковного пригорода Зеленограда и, кстати, ближе всего немцы подошли к столице во время Второй мировой войны.
«Вы служили в Советской Армии во время войны?» — спросил я.
«365-й особый полк. Я была лейтенантом, — сказала она, — а не майором. Неужели Соловей когда-нибудь покажет своё лицо?»
«Он где-то рядом», — сказала Лесли.
«Я слышала о нём слухи, но всегда считала их преувеличением. Господи, он просто нечто». Варвара Сидоровна усмехнулась и вдруг показалась восемнадцатилетней, словно только что сошла с пшеничных полей. «Я никогда раньше не встречала человека настолько быстрого и с такой самообладанием. Неудивительно, что фашисты назначили награду за его голову».
При допросе подозреваемого важно сосредоточиться на том, что имеет отношение к расследованию в целом, но даже в этом случае требовалось немалое самообладание, чтобы не спросить об этом. Я подозревал, что если нам удастся засадить её в тюрьму Холлоуэй, лейтенант Тамонина станет частым гостем профессора Постмартина.
Кто-то, несомненно, также поинтересовался бы подробностями ее подготовки, боевых действий и пленения под Брянском в январе 1943 года.
«Я не сказала им, кто я», — сказала она. «Фашисты получили приказ расстрелять нас на месте, поэтому я притворилась медиком». Даже тогда она едва пережила первые издевательства со стороны своих похитителей — мы не стали расспрашивать её о подробностях, а она сама их не рассказывала. Она не решилась воспользоваться магией, чтобы сбежать, потому что к тому моменту войны немцы уже начали использовать своих магов для борьбы с «Ночными ведьмами».
«У них были такие люди, которых называли оборотнями, — сказала Варвара Сидоровна. — Говорили, что они могли учуять любого, кто пользовался этим ремеслом».
«Они действительно были оборотнями?» — спросил я. «Оборотни?»
«Кто знает?» — сказала она. «У нас были разведданные, что их способности были реальны. Но я никогда не сталкивалась с ними, поэтому не знаю, были ли они действительно людьми, ставшими волками, или нет».
Её забрали на рабский труд в рамках организации Тодта, и она, к своему собственному удивлению, оказалась на Нормандских островах. «Они сказали, что мы на британской земле», — сказала Варвара Сидоровна. «Первые несколько дней я думала, что Британия захвачена, но один из заключённых объяснил, что это британские острова, которые находятся ближе к Франции, чем Англия». На острове Олдерни, где находились концентрационные лагеря, была пара оборотней, но на Гернси, куда её перевели, чтобы работать до смерти на строительстве огневых точек, их не было. Но как только они покинули гавань, она сбила с ног одного из охранников в конце колонны и сбежала в суматохе.
«Это не похоже на Великий побег или Кольдиц, — сказала она. — Нельзя было торчать тут, организовывая побеговые комитеты или заниматься подобной ерундой. В любой момент какой-нибудь охранник со свиным рылом мог просто выстрелить тебе в голову ради удовольствия — ты же пользовался всеми возможностями, как только мог».
Варвара Сидоровна с радостью призналась, что была готова убить нескольких местных жителей, чтобы совершить побег, но, к счастью для всех, кроме немцев, ее заметила пожилая дама и привела в объятия сопротивления.
«Они назвали меня Вивьен, — сказала она, — в честь актрисы и снабдили её поддельными документами. И научили меня говорить по-английски с моим прекрасным, настоящим английским акцентом».
После освобождения в 1945 году она переехала в Лондон под своим новым английским именем и документами, воспользовавшись этим, чтобы официально оформить свою личность в условиях общей послевоенной неразберихи. Она заявила, что вышла замуж в 1952 году, но отказалась сообщить какие-либо подробности о муже.
«Но в любом случае он умер в 1963 году», — сказала она.
Они жили в двухквартирном доме на Хай-стрит в Уимблдоне. Детей у них не было.