Под Екатеринбург, который после разрушения Москвы стал столицей остатков Российской Федерации, меня перебросили попутным бортом армейской авиации под бдительным оком пары дюжих и неразговорчивых сержантов внутренних войск. Так что даже если бы и возникла у меня идея отказаться от договора с добрым доктором, осуществить ее у меня бы не вышло никоим образом.
Аэропорт Кольцово разительно изменился с того момента когда я в нем был. Гражданских бортов на взлетно-посадочной полосе почти не было, основной трафик составляли военные – от камуфляжа различной расцветки рябило в глазах, вместо мягко-сексуального женского голоса рейсы объявлял хриплый и грубый мужской. Здесь даже были женщины! Парочка как раз обсуждали что-то неподалеку от неработающего терминала где раньше показывали расписание вылетов, я тихонько подошел поближе и навострил уши:
- У Даши вчера в автобусе вытащили из сумочки продуктовые талоны! Представляешь – за весь месяц, только-только получила! – с негодованием высказалась невысокая, полненькая брюнетка со стрижкой под «каре»
- Да ты что?! У нее же мама больная! И что теперь делать? – прижала ладошки к щекам ее собеседница – маленькая симпатичная рыженькая в веснушках девушка, ну чисто лисичка.
- Известно чего – на рынке закупаться, не голодом же им сидеть, - вздохнула брюнеточка.
- Да ты что! Там же все продукты зараженные! Там только мутанты и закупаются, им вроде бы талоны не дают… - воскликнула лисичка.
- Ну еще бы, кто будет чистые продукты на этих… переводить! – с непонятным ожесточением в голосе сказала брюнетка, - Говорят, скоро закон выйдет – их всех кастрируют поголовно!
- Кастрируют?! – воскликнула рыжик и густо покраснела, - Нельзя же так… Они же люди… Ну почти…
- Пока люди, а потом неизвестно что... – зло выплюнула слова брюнетка, - Танюшка говорит, что ее двоюродный брат служит медбратом в одном из санитарных батальонов, ну, знаешь, туда всех явных мутантов запихивают. Она говорит, что эти уроды в Зонах отчуждения совсем человеческий облик теряют, их тела чужие захватывают и те начинают на нормальных людей нападать!
Я, увлекшись подслушиванием, не удержался и скептически хмыкнул. Увлекшиеся девушки подскочили и обернулись. Рыженькая залилась краской, а брюнетка бросила на меня испуганный взгляд, как будто чужого увидела, схватила подругу за руку и потащила куда-то прочь.
Я только ухмыльнулся своей новой жуткой улыбкой им вслед, с трудом подавляя желание зарычать или завыть в голос для пущего веселья. Зато, когда я вернулся к своему сопровождающему, тот неожиданно решил меня утешить:
- Не журись, парень, чтоб эти клуши понимали в мужиках? Подумаешь физиономия горелая, главное, что руки-ноги на месте. Скоро и таких не будет, с этой проклятой войной…
Я только плечами пожал – меня женский вопрос вообще не волновал.
- Все, иди, за тобой приехали. – толкнул меня рукой сострадательный цербер.
- Немышев Глеб Андреевич? – требовательно спросил меня высокий мужчина в черном цивильном костюме, - Что-то вы на свою фотокарточку не похожи!
- Я просто побрился, - осклабился я в ответ так, что встречающий вздрогнул и даже отступил на шаг назад. Я со злым весельем подумал, что, оказывается, моя новая внешность тоже может быть к месту – например, когда надо кого-нибудь напугать до икоты.
- Пройдемте, вас ожидает машина, - сухо сказал мужик.
Я ехал на заднем сидение УАЗ-а и приоткрыв окно наслаждался теплым весенним ветерком. Меня везли по окраине Екатеринбурга, и я жадно глазел на родной город. Приметы военного времени были налицо – на улицах стало гораздо меньше личного транспорта, больше половины мужчин щеголяли в камуфляже и хаки, многие были вооружены. На одном перекрестке я увидел самый настоящий блок-пост, с бетонными укреплениями и танком в капонире.
Но при этом по улицам бегала и играла детвора, ходили девушки в коротких юбках, тротуары мели привычно-темные дворники с южным разрезом глаз. Жизнь пробивалась несмотря ни на что, она кипела вокруг. Жизнь, на которую я больше не имел права, потому что внутри меня сидит достаточно живого яда, чтобы отравить всю эту улицу.
Я скрипнул зубами, откинулся на сидение и незаметно задремал.
- Выходи, приехали. – разбудил меня не слишком деликатный тычок.
Потягиваясь и зевая я вывалился из «патриота». Машина стояла во дворе здания, напоминающего санаторий или пионерлагерь. Здание было расположено в сосновом бору, и я с удовольствием вдохнул воздух, пахнущий хвоей и свежестью.